– Мне придется попрактиковаться с этими рычагами, – заметил Джайлс.
– Попрактиковаться времени хватит, – сказала Капитан. – Мне надо все подготовить. Да, и еще: мне понадобится весь кормовой отсек за вашей второй переборкой, чтобы разместить там необходимое оборудование. Ваши люди не должны туда входить.
– Я прослежу, – пообещал Джайлс.
Он повернулся, вышел из носового отсека и направился к кормовой части – за последнюю переборку, возведенную арбайтами. В этом отсеке, густо увитом побегами иб, находились конвертер и пресс для плодов. Там стояли только две койки – Фрэнко и Ди. Здесь молодожены были предоставлены самим себе, только здесь, и нигде больше. Хотя это была всего лишь видимость уединения, поскольку перегородка пропускала звук и слышны были малейшие движения и шепот. Войдя, Джайлс застал молодых арбайтов вдвоем. Они сидели на койках, взявшись за руки, друг напротив друга и, сдвинув головы, тихо разговаривали.
– Фрэнко, Ди, – сказал Джайлс, – простите меня, но мне придется вас на какое-то время выселить. Инженер вскоре отправится в открытый космос для ремонта, и ваш отсек будет служить подсобным помещением. Вы вернетесь после завершения работы, а пока один из вас может занять мою койку. Там напротив есть еще одна, ее еще не раскладывали.
Арбайты явно смутились.
– Простите, ваша честь, сэр, – произнес Фрэнко. – А это надолго?
– Не дольше, чем необходимо, – объяснил Джайлс. – Это займет несколько часов. А что? Какие-нибудь затруднения?
– Я насчет Ди, сэр, – сказал Фрэнко. – Она плохо спит даже здесь, наедине со мной. У нее бывают кошмары – и раньше были. Засыпает она с огромным трудом и ничего не может с этим поделать.
– Сочувствую, – проговорил Джайлс. – Но, к сожалению, ничем помочь не могу. Это не наш корабль, и лекарств тут нет. Но я постараюсь вернуть вас сюда как можно скорее.
Расстроенные Фрэнко и Ди стали бочком пробираться между койками к выходу из отсека.
– И передайте остальным, – добавил Джайлс громким голосом, чтобы его слова услышали все, – пусть никто не сует сюда носа без моего разрешения. Альбенаретцы требуют, чтобы здесь никого не было, и я обещал им это. Это приказ.
– Да, ваша честь, сэр, – хором произнесли Фрэнко и Ди, исчезая за переборкой.
Вслед за ними вошла инопланетянка и остановилась, оглядывая помещение.
– Здесь ничего не повреждено, – сказала она Джайлсу по-альбенаретски. – Отлично. Инженер занят приготовлениями в носовом отсеке. Я займусь этим сектором, а вы можете идти. Вернетесь, когда я позову вас.
Джайлс изо всех сил старался сохранить самообладание, но ее манера разговаривать вызвала в нем инстинктивное раздражение.
– Если вы вызовете меня сюда, мое чувство долга, несомненно, побудит меня прийти, – ледяным голосом ответил он на безукоризненном альбенаретском.
Чужие, круглые и темные, глаза уставились на него. Невозможно понять их выражение – сердится Капитан, смеется или ей попросту все равно.
– Я вызову вас лишь в том случае, если в этом будет крайняя необходимость, – сказала Капитан. – А теперь идите.
Джайлс покинул кормовой отсек и вернулся к шлюзовой камере и уже открытому контрольному щиту. Он сунул руки в гнезда, обхватил ручки управления и начал экспериментировать. Поначалу получалось довольно неуклюже. Три пальца альбенаретского вальдо, как и на руке альбенаретца, были расставлены широко, под углом в 120 градусов. При этом они не могли вытягиваться в прямую линию, как большой и указательный пальцы человеческой руки, поэтому схватить ими что-нибудь было довольно трудно.
В конце концов Джайлс решил, что брать предмет можно только всей кистью. Он нажимал всеми пальцами на три контакта под каждой из ручек, и результат приблизился к альбенаретскому.
Он тренировался, вновь и вновь повторяя эти движения, пока не почувствовал, что кто-то стоит рядом с ним. Джайлс обернулся. Около него стояла Бисет, словно ожидая, когда он обратит на нее внимание. Джайлс оторвался от экрана.
– Ты хотела поговорить со мной? – спросил он.
– Прошу вас, ваша честь, сэр, – сказала она, – не отрывайтесь от вашего занятия.
Она запнулась и неожиданно сменила язык:
– Вы ведь говорите на эсперанто, не правда ли?
Все внимание Джайлса было приковано к рычагам. Перемена языка отвлекла его, и опять перестал получаться этот захват тремя пальцами, который он вроде бы уже освоил.
– Cu, jes me bonege parloas Esperanto! – раздраженно ответил он Бисет, машинально перейдя на эсперанто, но тут же, оборвав себя, выпустил ручки управления и повернулся к ней.
– А ты его знаешь? – спросил он на терралингве, понижая голос. – Это ведь древний международный язык. Я сам заинтересовался им всего пять лет назад.
– Прошу вас, сэр, – ответила Бисет на эсперанто, – пожалуйста, продолжайте ваши занятия. Пусть все думают, что только шум мешает понять наш разговор.
Он вернулся к упражнениям с вальдо.
– Я спросил тебя, – произнес он на эсперанто, – где и как ты, арбайт, научилась этому языку. Ведь в наше время ранние языки Земли представляют лишь предмет научных исследований. На эсперанто теперь нигде не говорят.
– Мой случай особый, – сказала она.
Не отрываясь от рычагов, Джайлс повернул голову и взглянул на нее. Ее худое, с печатью осуждения лицо было совсем рядом. В чертах его проглядывала некая аристократическая изысканность. Должно быть, когда-то она была хороша собой.
– Да. – Бисет словно читала его мысли. – Я не из простых и выросла в хорошей семье. Но об этом мы поговорим как-нибудь в другой раз. Сейчас я должна сообщить вам, что среди нас есть член организации «Черный четверг».
Джайлс похолодел. Руки его по-прежнему держали рычаги управления. Но Бисет прервал альбенаретский голос, зовущий на терралингве:
– Человек! Идите сюда!
Все еще глядя на Бисет, Джайлс вытащил руки из гнезд.
– Оставайся здесь, – сказал он. – Я поговорю с тобой позже.
Он прошел через две переборки, не обращая внимания на вопросы и испуганные взгляды арбайтов. Войдя в кормовой отсек, он увидел Капитана и Инженера, уже одетого в скафандр, надутый до шейной перемычки. Скафандр был прозрачным. Без шлема голова Инженера торчала из ворота скафандра, напоминая темное семечко, выдавленное из грозди пятнистых виноградин.
– Командуете здесь вы, – сказал Джайлс Капитану по-альбенаретски, – ради нас всех я готов на многое смотреть сквозь пальцы. И все же грубость с вашей стороны вызовет грубость с моей. В присутствии моих людей вам следует придерживаться человеческих норм вежливости, иначе я просто не стану отвечать. В моем положении я обязан поддерживать свой авторитет. Это понятно?
