Преодолев несколько коридоров и лестничных маршей, Сергей вошел в артиллерийский пост, управляющий кормовым орудием, и сел в кресло наводчика. Герметичная дверь с лязгом опустилась. Активировав системы управления, гардемарин стал ждать.
Командир фрегата "Рене Фонк", командор Дмитрий Кедров оглядел мостик через стекло шлема скафандра. Группа управления уже заняла свои места по боевой тревоге.
— Ракетные катера. Три звена по три машины. Предположительно, атакуют "Фурцеву" и "Дашкову", — доложил артиллерийский офицер фрегата лейтенант Маре. — Катерам присвоено обозначение "Бандит 1–9".
— Вас вызывает "Альбер", — приказал командор.
Капитан Жаннен, командовавший дивизионом эскортных фрегатов, начал без предисловий:
— Прикройте "Дашкову". Я прикрою "Фурцеву". От лайнера не удаляйтесь!
— Мы не справимся, господин капитан, — ответил Кедров. — Вызовите подкрепление.
— "Морато" связан боем. Командор Кедров, исполняйте приказ, — рявкнул Жаннен.
— Поворот вправо-выше, — приказал Кедров, прервав связь. — Приготовиться к бою! Активировать ПРО!
Шли минуты. Экипаж "Фонка", облаченный в скафандры и готовый к бою, ждал у своих пультов. Командор приказал приготовиться к ракетному удару — катера врага необходимо было уничтожить до того, как они выпустят свои дальнобойные ракеты по транспортам с беженцами.
Когда невидимые еще катера приблизились на дистанцию ракетного удара, Дмитрий скомандовал:
— Огонь по "Бандиту 2"!
Капитанский мостик озарился золотым светом: ракеты пошли. Через несколько секунд в черноте космоса вспыхнула новая звезда, а с командирского экрана исчезла красная метка, обозначенная "Бандит-2". Два уцелевших катера повернули влево и вниз, стремясь выйти из-под огня имперского корабля.
"Не уйдешь, гад!" — подумал Кедров, и приказал. — Огонь по "Бандиту-3".
Вновь вспыхнул золотой огонь стартующих ракет. Вскоре еще одна красная точки исчезли с командирского экрана.
При мощном вооружении катера мятежников были слишком хрупкими, и не имели ПРО. Потому и гибли легко.
Впрочем, радоваться победе не было времени. Командор отрегулировал изображение на своем экране. Так…, "Марсель Альбер" отогнал первую звено катеров, уничтожив два из них. А третье звено вклинилось между двумя фрегатами, заходя на "Дашкову" с носа.
— Поворот влево-ниже, — приказал Кедров. — Полный ход! Приготовиться к ракетной атаке "Бандита-7"!
За остеклением боевой рубки проносились звезды, сливаясь в сверкающие полукруги. Гравитационный компенсатор избавил экипаж от рывков ускорения, но когда "Фонк" лег на новый курс, командир на мгновение почувствовал дезориентацию.
Корабли сближались. Теперь Дмитрию осталось положиться на выучку экипажа — все, что зависело от него, он сделал. Если "Фонк" успеет отстреляться до того, как катера выпустят ракеты…, вот сейчас мы откроем огонь. О нет!
"Фонк" и катера мятежников отстрелялись ракетами одновременно. На экране была ясно видна стая красных точек, движущихся к "Дашковой" — мятежники стреляли только по лайнеру, игнорируя имперский фрегат. И огромный, неповоротливый, лишенный противоракетной защиты звездолет должен был через несколько минут обратиться в облако плазмы — вместе с шестью тысячами беженцев. А на борту "Фонка" — только семьдесят девять космонавтов.
— Курс на ракеты! — приказал командор. — Активировать ПРО!
— Есть, командир! — звенящим от волнения голосом крикнул рулевой. К его чести, парень точно выполнил приказ.
"Помирать, так с музыкой, — как-то отстраненно подумал Дмитрий, глядя на экран. Влекомые инерцией, катера сближались с "Фонком" — и теперь были уязвимы не только для ракет, но и для рельсовых пушек фрегата. Еще надеясь уйти, враги маневрировали в вертикальной плоскости — "Бандит-7" и "8" пытались проскочить "над", а "девятый" — под имперским кораблем.
— Ракетами — огонь по "Бандиту-8", артиллерией — по "Бандиту-9", — приказал он.
Вновь вспыхнул золотой огонь стартующих ракет, застучали рельсовые орудия. Перед тем, как первая ракета ударила в борт фрегата, Дмитрий увидел, как две из трех красных меток исчезли с экрана.
Корпус корабля Его Величества "Рене Фонк" неторопливо плыл в пустоте. На сером корпусе фрегата были ясно видны две огромные черные пробоины: в средней части и ближе к корме, под рубкой. В иллюминаторах не светилось ни одного огонька.
. -Крепко же его отделали, — вздохнул Марк Дрейк, глядя на изувеченный корабль через фонарь спасательного шаттла. — Все, отлетался. Что с экипажем?
— Двадцать пять живых в носовой части, и двадцать один — в кормовой, если верить телеметрии скафандров, — откликнулся радист. — Из них девять человек — в рубке.
— Второй, на тебе носовой отсек, — скомандовал Марк в микрофон. — Я займусь кормой. Затем он обратился к пилоту: — Пристыкуйся к рубке. Надо вытащить Кедрова — ведь он всех нас спас.
Стыковка прошла трудно. Причальный узел на крыше рубки был изувечен взрывом, и шаттл, выбросив магнитные присоски, пришвартовался прямо к выбитому остеклению капитанского мостика. Разумеется, о герметизации не было и речи — но это было неважно, так как в отсеках фрегат явно царил вакуум.
Шестеро спасателей из первой группы, неповоротливые в своих ремонтных скафандрах, увешанных разнообразным полезным оборудованием вроде плазменных резаков и силовых ножниц, двинулись к выходу. Привычно лязгнул наружный люк шлюза, и Марк Дрейк, пройдя через похожее на оскаленную пасть окно с выбитым остеклением, оказался на капитанском мостике. Пять человек в скафандрах парили в пустоте у разбитых пультов (генераторы искусственной гравитации сдохли вместе с прочим оборудованием корабля).
— Командор Кедров, — начал Марк, обращаясь к крупному чернобородому мужчине (борода была видна даже через стекло шлема).
— Дрейк, — мрачно усмехнулся командор. — Долго же вы.
— Спешили как могли, — ответил Марк.
— Вы ведь с "Дашковой"? — спросил Кедров. — Лайнер не поврежден?
— Нет. Ваше ПРО перехватило почти все ракеты. Кроме двух, попавших в фрегат. Господин командор, у меня приказ эвакуировать остатки экипажа. После этого корабль будет уничтожен.
— Сколько моих людей уцелело?
— Сорок шесть, — ответил Марк. — Прошу вас, командор, и ваших людей перейти на борт шаттла. Мы будем вытаскивать остальных.
…Разрезав переборку, спасатели вошли в штурманскую рубку. Им приходилось пригибаться: взрыв ракеты выгнул пол, приблизив его к потолку. Двое космонавтов в скафандрах парили над заваленным разбитыми приборами полом. Третий сидел в кресле, опустив голову; подойдя ближе, Марк увидел, что его ноги зажаты между вздыбившимся полом и пультом.
