— Жди! — напряженно сказал он. — Следи за небом!
Картр уставился в ночную тьму. Ночь была ясная, звезды образовывали знакомый и незнакомый рисунок. Картр подумал о других солнцах и мириадах планет вокруг них…
На горизонте слева направо пронесся желто-белый луч. Он исходил из какого-то пункта далеко на севере и устремился в небо. За три секунды он совершил полный оборот. Картр считал. Через пятьдесят секунд луч снова вспыхнул и прошел тем же курсом. Маяк! Это был маяк!
— Давно?
— Я увидел его в первый раз час назад. Появляется очень регулярно.
— Это маяк, сигнал… Но для кого? И как он управляется?
— Не обязательно, чтобы кто-то управлял им, — задумчиво сказал Рольтх. — Вспомни Тантор…
Тантор — закрытый город. Двести лет назад жители его заболели странной болезнью. Да, Картр хорошо помнил Тантор. Однажды он пролетел над огромным куполом, изнутри которого помещалась вечная тюрьма ради всей галактики. Картр видел древние машины, занимаюшиеся своими делами в городе, где не осталось ни одного живого существа. У Тантора тоже были маяки, и их крик о помощи автоматически устремлялся в небо тогда, когда руки, установившие эти маяки, давно превратились в прах. За этими холмами мог находиться другой Тантор. Это объяснило бы загадку прекрасной, но пустынной местности.
— Попроси прийти Джексена, — сказал, наконец, Картр. — Но не буди остальных.
Рольтх исчез, и сержант, оставшийся один, глядел на луч, возникающий через равные промежутки времени. Присматривает ли кто-нибудь за маяком? Может, это крик о помощи? Нужна ли она еще? А может, это сигнал звездным кораблям, которые никогда не прибудут?
Он услышал, как покатился камешек, сдвинутый нетерпеливой ногой. Приближался офицер.
— Что случилось? — нетерпеливо спросил он секунду спустя.
Картр не повернулся.
— Смотрите на север, — сказал он. — Сами увидите.
Луч описал дугу на горизонте. Картр услышал удивленный вздох, почти сдавленный вскрик.
— Это какой-то сигнал, — продолжал сержант. — Он автоматически посылается…
— Из города! — закончил Джексен.
— Или из порта. Но… помните Тантор?
Ответом было молчание.
— Что вы предлагаете делать? — спустя несколько секунд спросил Джексен.
— Вы обсуждали с Дальгром возможность использования энергии разрушителя в вездеходе. Это реально?
— Можем попробовать. Однажды такое было сделано, и Дальгр считает вопрос решенным. Допустим, это возможно. Что тогда?
— Я возьму вездеход и исследую это.
— Один?
Картр пожал плечами.
— Можно взять еще одного. Если это мертвый город, как Тантор, мы не посмеем исследовать его слишком тщательно. И чем меньше людей рискует, тем лучше.
Офицер задумался. Снова волна недоверия и недовольства обрушилась на Картра. Он догадался, о чем думает Джексен. Сигнал мог означать звездный порт, возможность найти пригодный к полету корабль, возвращение к привычной жизни офицера патруля. И во всяком случае, это обещание цивилизации, пусть даже груды развалин, где человек все же сможет найти убежище.
Рейнджерам нужно быть терпеливыми с такими людьми, как Джексен. То, что для них означало свободную и правильную жизнь, для него было лишь обеспечением возможности возврата к привычному. Если Джексен даст волю своим эмоциям, он побежит к вездеходу и ринется к маяку. Но Джексен подавил это желание. Он был не Спин.
— На рассвете возьмемся за вездеход, — пообещал офицер.
Картр двинулся вниз по склону, но Джексен не шевельнулся.
— Я останусь здесь ненадолго.
Ну что ж, Рольтх обходит окрестности лагеря всю ночь. Он проследит, чтобы с Джексеном ничего не случилось. Картр в одиночестве вернулся к костру. Забравшись в спальный мешок, он закрыл глаза и попытался уснуть. Но и во сне желто-белый луч маяка продолжал манить и угрожать…
Джексен выполнил свои обещания. На следующее утро Дальгр, Спин и сам офицер-оружейник сняли самый большой разрушитель и осторожно извлекли из него блок питания. Сейчас в их руках была капризная и ужасная смерть, поэтому работали они медленно, снова и снова проверяя каждое реле, каждое соединение. Потребовался целый день работы, и все же они не были уверены, что вездеход полетит.
Перед самым заходом солнца Филх занял кресло пилота. Вездеход поднялся рывком, потом выровнялся и полетел ровно: Филх постепенно справлялся с мощным потоком энергии. Машина долетела до реки и, развернувшись, полетела назад. Если учесть, кто сидел за рулем, можно было сказать, что посадка была очень осторожной. Не вставая с кресла, Филх сказал Джексену:
— Теперь у него мощность гораздо выше, чем раньше. Надолго ли хватит?
Джексен провел грязной рукой по лбу.
— Не знаю. Что говорилось об этом в отчете, Дальгр?
— Энергию большого разрушителя использовали на то, чтобы привести крейсер на базу, расположенную на расстоянии двух световых лет. Потом установку разобрали. Они не знают, на сколько бы ее еще хватило…
Филх кивнул и обратился к Картру:
— Ну, мы готовы и ждем. Когда же взлет, сержант?
В конце концов рейнджеры бросили жребий, кому быть пилотом, и выбор пал на Рольтха. В глубине души Картр был доволен. Лететь с Рольтхом в качестве пилота — это означало ночной полет. Конечно же, разумнее приближаться к чужому городу под покровом ночи. И в конце концов именно Рольтх открыл маяк.
Они двинулись в сумерках. Рационы и спальные мешки сунули под сидение. Взяли и единственный оставшийся разрушитель. На этом настоял Джексен.
Когда они летели в прохладной полутьме, Рольтх негромко напевал одну из воющих песен своего сумеречного мира. Темные глаза без защитных очков живо блестели на его бледном лице.
Картр откинулся на спинку сидения и смотрел на местность внизу, которая из зеленой становилась синеватой. На всякий случай он нацелил искатель. Теперь, если они пролетят над достаточно большим искусственным сооружением, он будет знать об этом.
Холмы внизу были полны жизни. Хищные звери бродили там в поисках добычи. Однажды, когда до них долетел дикий рев, Картр прочел в нем гнев и раздражение охотника, который промахнулся в прыжке и должен снова выслеживать добычу. Но людей внизу не было — никаких признаков человека.
Следоискатель щелкнул. Картр подался вперед и всмотрелся в шкалу. Только один пункт. И к тому же небольшой. Но — сделанный человеком. Может быть, здание, давно погребенное. Во всяком случае, не маяк.
И тут же в темнеющее небо взметнулся луч. Но то, что лежало внизу, не имело к нему никакого отношения.
