Хоть это и звучало совершенно невероятно, но Линдсей не могла дать другого объяснения происходящему.
— Покажи мне источник излучения, — приказала она AI.
НЕ СПОСОБЕН ОТЫСКАТЬ ИСТОЧНИК ИЗЛУЧЕНИЯ
— Там ничего нет, — заметил Беннетт. — Однако если бы они хотели нас подстрелить, они бы сделали это прямо сейчас.
Точно? Они всего лишь пересчитали нам ребра. По-моему, они не так уж серьезно настроены.
К этому времени у Линдсей совершенно пересохло во рту, пот катил по спине, хотя сейчас, при нулевой гравитации, капли пота должны были оставаться на месте.
— Возможно, они всего лишь «осматривают» нас. Тестируют, — высказала она предположение.
А может, и нет. Три экрана из группы, установленной перед креслами астронавтов, оставались черны и мертвы. Только панель, отражающая работу механизмов поддержания жизнедеятельности и криобаков, до сих пор светилась.
— Беннетт, выходит, на нас напали?
— Пока не могу сказать. Целостность корпуса корабля нигде не нарушена. Мы бы это почувствовали… Дерьмо! Мы бы увидели.
Линдсей жалась в тесной каюте вместе с малознакомым ей астронавтом. К тому же она находилась в космосе, под обстрелом невидимого врага, который не причинял реального вреда. И, однако же, она до сих пор не была уверена, что ее корабль подвергся нападению. У нее не было ни одной причины, чтобы начать эвакуацию «Фетиды». Да и куда им отступать? Она даже не могла открыть ответный огонь. Не могла бежать, потому что не знала, где враг.
Наконец осознав полное собственное бессилие, оба астронавта обмякли в креслах. «Фетида» давно утонула бы, будь она обычным кораблем. Тем не менее Линдсей продолжала одну за другой проверять панели управления. Интересно, сколько пройдет времени, прежде чем они соскользнут со стабильной орбиты?
— Педерасты! — в сердцах выругалась она. — Мы даже не сможем посадить этот корабль. — Потом она повернулась к AI. — Пробуждение и ориентировочное время эвакуации.
Что-то внутри AI затикало, но он не ответил. Черт возьми, придется все делать вручную. Линдсей активировала свой биоэкран и начала считать, прикидывая, сколько у нее времени, чтобы пробудить ученых и остальную часть команды, загрузить все необходимое на шаттл, прежде чем «Фетида» войдет в атмосферу. То, что у нее получалось, выглядело не здорово.
— А что, если это всего лишь сбой системы? — поинтересовалась она. — Может, и нет никакой внешней угрозы. — Она с легкостью набила контрольные коды AI и немного подождала. Потребовалось на несколько секунд больше, чем она ожидала. Программа теста и перезагрузки должна была сработать. — Можете подтвердить сбой?
Нет источника идентификации, — ответил AI.
— По-моему, он мозгами трахнулся, — заметил Беннетт.
— Ладно. — Больше Линдсей ничего не могла сделать. AI пытался перезагрузиться. Кораблю не было нанесено никакого физического повреждения корпуса, которым могла бы заняться команда для чрезвычайных ситуаций. Никакого пожара на борту, который можно было бы потушить. — Я думаю, самое время разбудить суперинтенданта Франкленд.
— По-моему, мы серьезно вляпались, босс, а лишняя пара легких не та вещь, в которой мы нуждаемся.
— Может, и так, но у меня нет никаких идей. Тем более что Франкленд — командир. В соответствии с приказом мы должны разбудить ее, когда выйдем на стационарную орбиту.
— Разве AI мог не знать чего-то, что знает она? — удивился Беннетт.
— Ты просмотрел слишком много фильмов, — фыркнула Линдсей.
По пути к криокамерам она испытала приступ тошноты. Ей даже пришлось достать гигиенический пакет. Странно. Раньше страх никогда не оказывал на нее такого действия.
Что-то с грохотом прошло по переборке. Это напоминало тот звук, что слышали они день назад.
Шан Франкленд, до сих пор дезориентированная после холодного сна, пытаясь успокоиться, перебрасывала свою шебу из руки в руку.
— Может, что-то прицепилось к корпусу корабля?
— И что это может быть? — поинтересовалась Линдсей.
— Я сужу по звукам, — ответила Шан. Она сожалела о язвительности Линдсей, но не заставлять же ее приносить извинения в приказном порядке. Тем более что некое решение уже начало формироваться в ее подсознании. Это был всего лишь намек, мимолетное ощущение чего-то выскальзывающего из памяти. Шан попыталась ухватить эту мысль, но та ускользнула, скрылась за дверьми подсознания, там, где до нее не дотянуться. Шан на секунду крепко зажмурилась и постаралась отогнать неприятное ощущение. — Может, это потерянные нами переселенцы? Они могли совершить некий технический прорыв за эти годы.
— Слишком низкий начальный технический потенциал, но я могу выйти в открытый космос и проверить, — предложил Беннетт.
Шан покачала головой.
— Я бы хотела, чтобы квалифицированный пилот занимался своим делом. Вы пробовали подавать сигналы?
— AI искал сигналы поселенцев. Но, похоже, он ничего не обнаружил.
— Возможно, они ничего нам и не посылали. Попробуйте все радиочастоты. Вы знаете голосовой трафик[13].
Беннетт, ничего не говоря, скользнул в кресло и подключился к пульту. Естественно, ничего столь вульгарного вроде гнезда в черепе. Его контакты были скрыты под кожей, но вид человека, подключенного к машине, вызывал у Шан легкое ощущение тошноты. Беннетт поиграл с переключателями маленького приемника, укрепленного за правым ухом. AI помогал ему правильно подобрать диапазон частот.
— Что бы вы хотели им передать? — поинтересовался он. В мире, где АIсы осуществляли связь, в одно мгновение передавая огромные базы данных, искусство разговора по радио было давно утеряно.
Шан чувствовала, что Беннетт пытается найти ответ в архивах. Она разочаровала его.
— Скажите так: «Константин. „Фетида“ вызывает Константина. Ответьте». Если колонисты живы, это привлечет их внимание.
Беннет нервно начал читать монолог. После нескольких повторений он, казалось, вошел во вкус. Потом Шан встретилась взглядом с Линдсей. Раньше они лишь читали друг о друге в докладах, но никогда не встречались.
Линдсей Невилл казалась слишком молодой. Она выглядела так, словно случайно надела форму старшего брата.
Ей было двадцать семь. Свой двадцать седьмой день рождения Шан встретила, прячась за щитом, какие используются во время подавления бунта. Ее тошнило от запаха бензина. На ее форме красовались новые сержантские лычки. А на ее икру нужно было наложить десять швов. Но тип, который нанес ей эти раны, нуждался в сложной операции и никак не меньше.
— Все, что я могу сказать, так это то, что, возможно, мы не так глубоко и вляпались, — заметила Шан. — Нужно ждать ответа.
