Капитан снова поправил повязку, но не произнес ни слова. Даже теперь, несколько дней спустя, его воспоминания были открытой раной – свежей, кровоточащей и невероятно болезненной. Дамион на мгновение задумался над словами Кирка. А потом спросил:
– Вы уверены, что убили его?
Мучительный вопрос – но при сложившихся обстоятельствах он был справедливым.
– Первый офицер Спок некоторое время после инцидента сканировал эту область на наличие признаков жизни. Но ничего не нашел.
– Вы говорили, что Митчелл мог подавлять свои биосигналы, – напомнил ему Дамион, буравя его взглядом.
Капитан кивнул.
– Мог, но зачем ему это? Чего он получит, притворяясь мертвым?
Дамион казалось увидел в этом смысл. Во всяком случае он не стал давить на это. Кирк пристально посмотрел на темноволосого мужчину.
– Теперь позвольте мне задать вопрос вам, капитан.
Дамион уставился на него.
– Прошу прощения?
Кирк наклонился вперед.
– Скажите… почему вы не выглядели удивленным, когда я рассказал про энергетический барьер?
Линии лица Дамиона затвердели, но он не ответил.
– Или когда я описал коммуникационный буй, запущенный «Валиантом»? – спросил Кирк. – Или информацию, которую мы там обнаружили?
По- прежнему никакого ответа.
– Может быть вы уже знали о барьере? – упорствовал Кирк. – И о буе, возможно даже о судьбе «Валианта»? Поэтому мои слова не произвели на вас впечатления?
Дамион покачал головой с ничего не выражающим лицом.
– Я не тот, кому надо задавать эти вопросы, капитан.
– Возможно, – допустил Кирк. – Но тем не менее я хочу, чтобы на мои вопросы ответили. Если меня и мою команду использовали как подопытных кроликов, меньшее, что вы можете сделать – признать это.
– Джим, – сказал Сейлор. – Дамион прав. Он не тот, кому здесь надо задавать вопросы. – Но выражение адмирала подсказало Кирку, что он сам не возражает услышать ответы.
Темноволосый мужчина некоторое время изучал Кирка, потом кивнул.
– Хорошо, капитан. Раз мы говорим неофициально… Да, мы действительно знали о «Валианте». То есть мы знали, что он пропал в том секторе космоса почти двести лет назад. Но уверяю вас, мы не знали причину, по которой он исчез, или что это представляло опасность для членов вашего экипажа.
– Почему мне об этом не сказали? – спросил Кирк. – Почему меня не предупредили, что туда уже ушел один корабль.
Дамион не дрогнул.
– Ситуация с «Валиантом» была засекречена, – сказал он, – по неизвестным мне причинам. Информация была доступна только при крайней необходимости. Командование не посчитало, что вы должны об этом знать.
Кирку не понравился такой ответ. Совсем не понравился. Но он знал, что должен найти в себе силы и принять его. За эти годы он узнал, что даже как капитан звездолета он не будет посвящен во все файлы Звездного флота. Некоторые виды данных были ему недоступны. И это был еще один раздражающий пример.
– Имейте ввиду, – продолжал темноволосый, – что после того как вы обнаружили буй «Валианта», у вас было больше информации, чем у нас. Но это ни на йоту не изменило вашего решения. Вы не сочли ситуацию достаточно опасной, чтобы уйти от энергетического барьера.
Кирк нахмурился.
– Есть разница, капитан. Когда я прошу своих людей рисковать жизнями, я ничего от них не утаиваю. Я не отказываю им в потенциально важной для них информации.
– Вы честны с ним, – ответил Дамион.
– Чертовски верно, – подтвердил капитан.
– Вы можете себе это позволить, – заметил Дамион. – Но вы всего лишь капитан. Вы не командование Звездного флота
Медсестра Кристина Чепел посмотрела на биокровать, с которой она снимала диагностические показания последние несколько минут. На другой стороне просторного в пастельных тонах медотсека «Энтерпрайза», начальник медицинской службы Марк Пайпер сидел в своем офисе и разбирал некоторые личные предметы, которые он выложил, чтобы упаковать.
Чепел узнала некоторые из них. Например высеченную из камня пузатую богиню плодородия Балиба’ан. Она досталась доктору от оритикских торговцев, которых он вылечил после того, как они пережили взрыв своего торгового корабля. Не то чтобы Пайпер нуждался в услугах богини. Учитывая четырех сыновей, одну дочь и пятнадцать внуков, этот мужчина был с ней прекрасно знаком.
Еще была медаль из латинума за заслуги, которую он получил на Церебусе Прайм, где спас миллионы, найдя лекарство от хиинканской чумы. Медсестра слышала, что хиинканцы назвали свой новый медицинский центр в честь доктора.
Последним сувениром был примитивный дротик, который Пайпер извлек из лейтенанта Митчелла после того, как на Диморусе они с капитаном попали в ловушку аборигенов охотников. Это было очень рискованно для лейтенанта, но доктор все-таки вытащил ее.
А теперь Митчелл мертв, не смотря ни на что. Мертв и похоронен на пустынном астероиде, далеко от проезжих путей. Это было странно. Странно и невероятно трагично.
Медсестра задержалась возле биокровати и заметила, что диагностика в порядке. Как всегда, кровать была в отличном состоянии. Отметив это в своем падде, она пересекла изолятор и присоединилась к доктору Пайпер за его столом. Доктор поднял на нее глаза.
– Всего несколько вещей, – объяснил он ей несколько неловко, и его глаза под кустистыми темными бровями нехарактерно увлажнились.
Чепел улыбнулась.
– Вижу.
Пайпер осмотрелся вокруг.
– Знаете, Кристина… Я думаю, что буду скучать без этого места. Но больше всего, – сказал он ей, – я буду скучать без вас. Вы были чертовски хорошим напарником.
Медсестра кивнула, отчаянно пытаясь сдержать свои эмоции.
– Спасибо, – ответила она. – Я не прошу о ком-то, кто был бы лучше чем вы. Я только надеюсь…
– Да? – спросил доктор.
Чепел пожала плечами.
– Я только надеюсь, что кто бы ни пришел вам на смену, он будет хотя бы наполовину таким врачом, каким были вы.
Это придало щекам Пайпера немного цвета.
– Ну вот, – сказал он, – вы только что сделали невозможное. Вы заставили покраснеть старика.
Медсестра мгновение изучала его.
– Нет, это вы делали невозможное, доктор. Больше чем я могу сосчитать. И я очень буду скучать без вас.
Неспособная больше справиться с собой, она обняла Пайпера, то чего никогда не делала за время их совместной работы. Пайпер обнял ее в ответ, как наверное обнимал своих внучек. Наконец он отпустил ее.
– Идите, – сказал он Чепел. – Заканчивайте свое дело. Я не хочу чтобы другой доктор проклинал меня за то, что я оставил его наедине с кучей капризных биокроватей.
