Андрей Красников - Серебряные колокольчики

— Мной установлено, что ни один из вас не является ценным ресурсом для нашего государства. Все вы преступники и, согласно законам военного времени, вас ждет смерть. Встретьте ее с честью. Сержант! Привести приговор в исполнение.

Толпа у стены, осознав уготованную ей участь, взвыла дикими голосами. Кто-то бросился на колени, протягивая в нашу сторону руки. Несколько человек начали во все горло кричать, что они тоже являются гражданами диктатуры. Часть попробовала скрыться в дверях, из которых мы попали во двор. Двери оказались заперты.

— Огонь, — прозвучала негромкая команда рядом со мной и винтовки десантников плюнули смертью. На вооружении у них был явно штурмовой вариант, умеющий стрелять плазменными зарядами наряду с обычными гранатами и пулями.

Они и использовали плазму, залив свои цели огнем. По стене потек расплавившийся камень. А меня вывернуло наизнанку от запаха горелого мяса.

Затем все закончилось. Кто-то из десантников ободряюще похлопал по спине, поддержал за руку. Другой протянул бутылку с водой. Я благодарно кивнул, прополоскал рот и глотнул солено-сладкую жидкость. Явно состав для оптимизации водно-солевого баланса в организме.

— Оставь у себя. Пойдем, нужно будет отправить тебя в центр. Вам здесь в последнее время тяжело пришлось, так что Диктат объявил первоочередной задачей восстановление вас в правах. Пройдешь проверку и станешь свободным, словно ветер. Даже подъемные обещают.

Из тюрьмы к транспорту мы шли уже в молчании. Десантники помнили о том, что находятся на враждебной планете и постоянно отслеживали потенциальные угрозы. Но ничего не произошло.

Трое часовых, дежуривших около машины, смерили меня удивленными взглядами, получили разъяснения и заулыбались. Один из них протянул мне какую-то колбаску.

— Держи, парень. Последние дни о вас там, наверное, никто и не вспоминал. Проголодался, небось.

— Спасибо, — от души поблагодарил я его. — Действительно пришлось поголодать.

Десантник еще раз улыбнулся и забрался на место пилота. Мы рассредоточились в салоне и машина с легким гулом ушла вертикально вверх.

— То и дело случаются различные инциденты, — увидев мое удивление, пояснил сержант. — Так что мы на всякий случай сразу уходим на высоту, чтобы не получить какой-нибудь подарок в борт.

Я кивнул и принялся смотреть в дисплей, заменяющий окно. Впрочем, после того, как мы поднялись выше облаков, смотреть там было не на что. Хотя облака сверху все равно интереснее, чем те же облака, но рассматриваемые через зарешеченное окошко.

Полет продолжался полчаса, в течение которого мне перепала еще одна колбаска. А затем мы вынырнули над столицей.

Когда-то красивый и величественный город сейчас являл собой жалкое зрелище. Проплешины от взрывов, дым, огни пожаров, разрушенный правительственный комплекс и горящее от разлитого топлива море.

Наш транспорт отвесно рухнул рядом с одним из сохранившихся закрытых парков. Гигантское куполообразное сооружение, внутри которого текут ручейки, растут деревья и прыгают по веткам завезенные с Земли пушистые белки.

— Пойдем, — пригласил меня за собой лейтенант. — Здесь оборудован центр помощи гражданам Короны-три. Оформим тебя, потом подождешь разбора своего дела. Думаю, за неделю справятся.

Оформление заняло довольно много времени. Лейтенант заполнял какие-то формы, скачивал информацию с планшета на местный терминал, снова что-то печатал. Наконец, процедура закончилась, местный управленец выдал мне браслет с номером и пригласил пройти внутрь. Я хотел было попрощаться с вытащившим меня из тюрьмы офицером, но он уже шел к транспорту. Десяток секунд — и машина уходит вверх.

— Проходите внутрь, гражданин Альт, будьте любезны, — повторил управленец, не подавая признаков нетерпения. — Сразу на входе вы можете получить новую одежду и горячую еду. Немного дальше оборудованы душевые и места для отдыха. Если будут вопросы, обращайтесь к волонтерам, это люди с оранжевой полосой на одежде.

Я прошел сквозь раздвижные двери и оказался в парке. Меня тут же взял в оборот какой-то улыбчивый парень с той самой полоской. Я не сопротивлялся и позволил провести себя сначала к пункту выдачи одежды, где мне дали увесистый тючок, а потом и к душевым.

Дважды вымывшись под слабыми теплыми струями душа и переодевшись в чистую коричневую одежду, я почувствовал себя словно заново родившимся.

— Столовая оборудована вон там, — показал мне рукой волонтер. — Вашу старую одежду давайте сюда, я ее выкину. Если захотите спать, следуйте вон туда. Просто приложите браслет к одному из незанятых боксов и он зарегистрируется за вами. Если возникнут еще вопросы, обращайтесь или ко мне, или к любому другому волонтеру.

— А сколько примерно это все займет? — поинтересовался я.

— Ориентировочно — около шести дней. Сейчас здесь находятся почти сто пятьдесят человек, но ежедневно проверяются около двадцати-двадцати пяти. У вас на браслете номер, — он ткнул пальцем в мою руку. — В центре парка есть большое табло, там показывается, какой номер в данный момент проходит проверку, так что вы всегда будете в курсе.

Поблагодарив его, я отправился в столовую. Здесь можно было наесться обычным армейским супом и стейками с рисом. Еще давали чай или кофе, на выбор.

Набрав себе еды, я занял столик у стены, рассматривая окружающих. Их было семеро, все в таких же коричневых одеяниях, все сосредоточенно ели, время от времени перебрасываясь репликами.

Я принялся жевать, думая над линией поведения. Быть чрезмерно общительным — глупо. Я только что из тюрьмы, да и последние девять лет, считай, в ней же и провел. Должен быть слегка нелюдимым. Да и кто они мне, в конце концов. Ну да, собратья по положению. Но и только. Так что решено, буду молчуном, держащимся в стороне.

Наевшись, я отправился искать место отдыха. Оказалось — вполне себе цивилизованные кабинки с закрывающимися дверцами. Внутри — шкафчик, стул и кровать, ничего лишнего.

Я закрыл дверь и с наслаждением вытянулся на мягком матрасе.

Опять потянулось ожидание. Я вставал с кровати, ходил завтракать, потом гулял по парку, стараясь избегать разговоров, рассматривал скалы, ручейки и озерца, кормил с рук смешных пушистых белок загодя припрятанным хлебом. Затем опять — трапеза, прогулка, кровать.

— Молодой человек, а вы откуда? — в один прекрасный момент поинтересовалась у меня какая-то пожилая женщина, спугнув с руки очередную белку.

— Простите?

— Из какого города, я имею в виду, — расплылась она в улыбке.

— О, простите, не понял сразу. В последнее время я сидел в тюрьме, — улыбнулся я, рассчитывая увидеть испуг в ее глазах.

Не увидел, более того, на лице у нее отразилось искреннее сочувствие.

— Бедняжка. Сейчас многих вытаскивают из тюрем. Здешнее правительство совсем затянуло узлы. А ваши родители, их освободили?

— Нет, к сожалению, — я сделал бесстрастное лицо. — Их убили, почти год назад, какие-то отморозки из местных.

— Ой, деточка, — она с испугом прижала руки к груди. — Прости меня, что я о таком напомнила.

— Ничего страшного, — выдавил я кривую улыбку. — Я это уже пережил. Простите меня, я пойду прогуляюсь.

Я углубился в парк, оставив ее терзаться угрызениями совести.

Наконец, пришла и моя очередь идти на проверку. Количество людей в парке за это время изменилось незначительно — кого-то выпускали, кто-то, наоборот, прибывал.

— Итак, молодой человек, присаживайтесь.

В комнате, где проводилась проверка, стоял стол, за которым сидел усталый человек в форме без знаков различия, перед столом стояло кресло, в котором я устроился, а по углам замерли два охранника с винтовками на изготовку. Интересно, возможно, были уж неприятные инциденты.

— Итак, вы утверждаете, что являетесь Кристофером Альт, сыном Амелии и Джерри Альт, полноправных граждан Короны-три и, соответственно, также претендуете на полное гражданство нашего государства.

— Да, наверное. В смысле, да, я их сын, а насчет полного гражданства — я не уверен, что точно знаю, что это.

Человек за столом кивнул, но ничего объяснять не стал, рассматривая что-то на экране.

— Факт вашего рождения подтвержден, но ваших отпечатков пальцев и сетчатки в базе данных нет. Впрочем, — поспешил он меня успокоить, — вы покинули нашу планету в девять лет, а эти процедуры проводятся в двенадцать, при выдаче первого удостоверения личности.

Мне понравилось, как он расставлял акценты. Похоже, для него я уже был своим.

— Мы получили некоторые записи из отдела полиции, который осуществлял контроль за вашей семьей. Видеозаписи, конечно, не очень качественные, — он скривился в презрении к отсталым технологиям полицейских, — но все они служат подтверждением вашей истории. Вашу семью изолировали от общества. Вас, правда, взялись обучать по неплохой программе, на это у них совести хватило.