– Умереть? – Дэйн нахмурился. – Человек на моей койке?
– Умер. Мне кажется, что вы отравились, – Тау подошел к настенному коммуникатору. – Лазарет вызывает капитана.
Капитан… доложить капитану! Дэйн попытался встать, но Тау уже нажал кнопку и койка под Дэйном превратилась в кресло. Небольшое головокружение тут же прошло.
– Человек… как…
– Сердечный приступ от ускорения. Ему нельзя было покидать планету, сказал Тау.
– Его… его лицо…
Тау взял что–то с ближней полки. Он смотрел на Дэйна, держа пласт–маску. Вместо глаз – дыры. А в остальном, впечатление, будто смотришься в зеркало. А полоска, покрытая светлыми волосами, как у Дэйна, завершала сходство.
– Кто он? – в маске было какое–то очарование. Дэйн с трудом отвел взгляд. Как будто в руках врача была часть его самого.
– Мы надеялись… надеемся, что вы знаете, – ответил Тау, – но она нужна капитану.
И как будто это послужило предупреждением. В лазарет вошел капитан Джелико. Как обычно его загорелое лицо со шрамом от бластера не выражало ничего. Он перевел свой взгляд с маски на Дэйна и обратно.
– Великолепная работа, – заметил он, – и трудная.
– И не на Ксечо выполненная, добавил бы я, – сказал Тау и к облегчению Дэйна убрал маску, – ее делал специалист.
Капитан подошел к Дэйну и протянул руку. На ладони его лежала объемная фотография. Мужчина. Лицо не загорелое, как у космонавтов, а бледное. Землянин или потомок землян–колонистов. В глазах странная неподвижность. Волосы редкие, песчано–коричневые, брови темные. На щеках веснушки. Он был совершенно незнаком Дэйну.
– Кто?..
Джелико указал на маску.
– Человек под ней. Вы его не знаете?
– Никогда не видел.
– У него были ваши вещи, подложный жетон и эта маска. Он должен был выдать себя за вас на борту «Королевы». А где были вы?
Дэйн коротко рассказал о событиях после пробуждения в гостинице, добавив сообщение об исчезнувшей посылке – если она исчезла.
– Информировать портовую полицию? – предложил он напоследок.
– Это не грабеж, – Джелико посмотрел на фото, как будто от него хотел получить разгадку этого странного происшествия. – Слишком тщательная подготовка. И мне кажется, ему нужно было только пробраться на корабль.
– Суперкарго, сэр, – подхватил Дэйн, – имеет доступ к…
Джелико резко кивнул.
– Разумное предположение. Перечень грузов… Что у нас достойно такого сложного плана?
Дэйн, впервые наделенный полной ответственностью за груз, мог бы процитировать весь список. Он мысленно пробежался по нему. Ничего… ничего важного. Маска означает время для подготовки, тщательное и длительное планирование. Он повернулся к Тау.
– Меня отравили?
– Да. Если бы не сдвиг в обмене веществ после того церемониального напитка на Сарголе… – Он покачал головой. – Хотели ли они убить вас, или просто надолго вывести из строя, но вы получили смертельную дозу.
– Значит он должен был стать мной? Надолго? – Дэйн задал вопрос самому себе, но ответил капитан.
– Не дольше, чем до Трьюса. Во–первых, если он не был исключительно осведомлен, он не смог бы долго обманывать товарищей по команде, которые вас знали. Для этого нужно было знать мельчайшие подробности, а вы слишком недолго находились в их руках. Вы отсутствовали не более одного ксечианского час–цикла. А полный съем памяти требует гораздо большего времени. Изображать больного он не смог бы, Тау разгадал бы его. Вероятно, он сказал бы, что не уверен в работе, что должен проверить все записи и тому подобное. Перелет на Трьюс недолог. До этого он смог бы продержаться, если бы ему повезло. Но не больше.
Во–вторых, могут быть две причины по которым он оказался на борту.
Либо ему нужно было что–то провезти без надзора, либо самому добраться незамеченным до Трьюса. Помешала ему случайность. На вас яд не подействовал из–за иммунитета Саргола, а сам он не был готов к космическому путешествию.
– Он что–нибудь принес с собой? – спросил Дэйн.
– Вся беда в том, что мы не проверяли при посадке. Поэтому мы не знаем, принес ли он что–нибудь. В каюте ничего нет, а трюмы запечатаны.
– Все?
– Все.
– А сейф? – возразил Дэйн. – Я не закрыл его, пока не была получена посылка.
Джелико подошел к коммуникатору.
– Шеннон! – От звука вызова помощника штурмана у Дэйна зазвенело в ушах. – Быстрее к сейфу! Проверьте полностью ли он заперт.
Дэйн пытался соображать. Если трюмы закрыты, где еще можно спрятать что–нибудь на «Королеве».
Утраченная и найденная память
– Два трюма закрыты полностью, сейф – наполовину. – Донесся из коммуникатора голос Рипа. Капитан оглянулся на Дэйна, тот кивнул головой.
– Как я и оставлял. Надо проверить сейф.
Неизвестный не мог открыть нижний трюм, где располагался их груз. Но сейф для особо ценных грузов… Поскольку в каюте Дэйна ничего не нашли, поскольку незнакомец, очевидно, намерен был лететь с ними, а не ограничиваться только разовым вторжением на «Королеву», то если он пронес что–то на борт звездолета, то им нужно найти это что–то как можно быстрее.
– Вы не в состоянии… – начал было Тау, но Дэйн уже сидел.
– Позже мы все можем оказаться не в состоянии, – угрюмо возразил он.
Однажды «Королева» уже везла почти смертоносный груз и память об этом экипаж сохранил навсегда. Лес, взятый на Сарголе, скрывал в себе зверька способного принимать цвет любого фона. В когтях этого зверька таился наркотик поразивший экипаж, как чума.
Дэйн был уверен, что осмотр комнаты–сейфа сразу покажет ему, есть ли на борту незаконный груз: суперкарго, благодаря большой и длительной тренировке, держит в голове весь перечень грузов.
Его должны пустить. Безопасность корабля превыше всего.
Тау поддерживал Дэйна, а капитан спускался впереди, время от времени тоже помогая Дэйну.
К тому времени, как они оказались у камеры сейфа, Дэйн в такой поддержке нуждался. Он долго не решался оторваться от Тау. Сердце его бешено колотилось, он тяжело с присвистом дышал. Ему снова вспомнились слова Тау о том, как близок он был к смерти. Наконец Дэйн протянул руку к замку.
Трьюс – окраинная планета, слабо заселенная. Почта, которую они везли в единственный порт, невелика: микрозаписи с агротехнической информацией, личные письма поселенцам, мешок официальных бумаг посту Патруля. Особо ценных материалов было не много и главные среди них – эмбриобоксы.
Поскольку ввоз домашних животных на большинстве планет находился под строжайшим контролем, каждая такая перевозка требовала особых мер безопасности. У Экологического отдела были строгие правила о том, что можно и что нельзя провозить. И в прошлом слишком часто равновесие планет бессмысленно нарушалось из–за ввоза организмов, у которых не было местных врагов. Развитие таких организмов быстро выходило из–под контроля и превращалось из средства добывания прибыли, как надеялись жители планет, в страшную угрозу.
