Очень-Серьёзные-Люди хитрость юноши раскусили моментально и стали заваливать мелкими просьбишками, на решение которых у Лорда Столицы совершенно точно имелись все полномочия. Непринуждённо улыбаясь, юноша заявлял им в лицо, что подобной фигнёй ему заниматься лениво, и пусть они с этими проблемами идут к градоначальнику. Или управляющему дворцом. Или старшему конюшему. Или ещё кому-нибудь, по ситуации. Вышеозначенные чиновники вертелись, как ужи на сковородке, пытаясь угодить всем партиям и не попасть под опалу монаршей особы. Павел читал стенограммы, сформированные по результатам работы подслушивающих устройств, раскиданных по всему дворцу, и мотал на ус. Раз в день намотанное отсылалось с докладом прямо к Милу.
Королева тем временем огнём и мечом прошлась по замкам строптивых князьков. Контролируемые ею земли расширились до сотни километров в поперечнике. С поправкой на рельеф местности, разумеется, тут границы всех территориальных единиц были привязаны к горным хребтам, ущельям и речкам. В каждом городе и даже маленьком селении Королеву-Солнце встречали с хлебом-солью (образно выражаясь). И в каждом населённом пункте, как по волшебству, находился всеми уважаемый, давно уже живущий в этом месте человек, как правило, священник, или врач, или учитель из монастырской школы, в которого правительница тыкала пальцем и провозглашала: теперь ты будешь здесь градоначальником (старостой). О том, что каждый из выбранных носил в голове нейросеть и уже успел собственнолично побывать на небе, окружающим знать было не обязательно.
Пару раз случилось так, что после её ухода королевского избранника умерщвляли некие личности, которым тот мешал жить в своё удовольствие. Оба раза Милу возвращалась в эти места с армией и вешала данных личностей и всех их подельников вместе с семьями на окрестных деревьях. Народ неизменно торжествовал, потому что везде, где королева успела побывать, она отменяла все местные налоги и поборы, обещая заменить их единственным пятнадцатипроцентным налогом на прибыль, из которого в столицу будет уходить лишь треть. Остальное поделится пополам между местной церковной епархией и городской (деревенской) казной, которой станет распоряжаться местный выборный совет.
И даже этот налог начнёт взиматься лишь с начала следующего года. Тогда как текущий год ещё только недавно начался. Так что почти год селянам не придётся платить вообще никаких налогов. Причина подобного аттракциона невиданной щедрости заключалась в богатом золотом запасе, заранее привезённом на планету и до поры укрытом в одном из горных убежищ. Захваченная накануне тонна жёлтого металла, выкупленная королевой целиком и привезённая в трюме корабля, удачно в этот запас вписалась.
А по вечерам королева разговаривала с Павлом и с выражением зачитывала все те кляузы и доносы, которые придворные писали в её адрес по поводу возмутительного поведения юноши. О том, что Милу писала в ответ, женщина умалчивала, но когда гонцы приносили эти ответы адресатам, последние серели в лице и уменьшались в размерах раза в полтора, лишь бы не отсвечивать лишний раз перед грозным Лордом-С-Неба. Полные ненависти взгляды упирались в спину парню всюду, где бы он не прошёл, но Павлу на это было откровенно наплевать. Единственная вещь, которой он интересовался, не стесняясь наказать нерасторопных, а то и пригрозить виновным в том или ином срыве гневом королевы - это восстановительные работы, ведущиеся во дворце.
Полностью готовыми после двух недель ремонта можно было назвать лишь две области во дворце, состоящие из нескольких близкорасположенных, изолированных от прочих помещений комнат. Это личные королевские покои и покои Лорда Столицы. Их облицевали заново отделочным камнем и панелями из ценных пород дерева, починили проходящую под полом систему труб, через которые прогонялся нагретый воздух от печей в подвале, запустили миниатюрные фонтанчики по углам (теперь хоть руки есть, где сполоснуть), побелили потолки, украсили гобеленами стены, набрали заново витражи в окнах. Заодно притащили мебель. В комнаты Павла, равно как и в некоторые другие залы - экспроприированную из замка местного "короля", для правительницы же всё срочно изготовили под заказ столичные мастера.
Частично готовыми также можно было признать тронный и малый обеденный залы. В малом обеденном вообще только люстру повесить осталось. Узнав от Милу, что та скоро возвращается, Павел велел срочно ускорить этот процесс, забив на всё остальное. В тронном же зале успели отделать только потолок и пол. Ну и сам трон с постаментом. Проникающий сквозь широкие незастеклённые окна ветер вихрями гонял пыль по свежеуложенным мраморным плитам между голыми стенами, которые лишь только начали облицовывать. Колонны стояли голые (их позже намеревались покрыть резьбой), торжественных вымпелов нет, красивых статуй нет, деревянных панелей и гобеленов тоже нет. Стыдобище, а не тронный зал.
В другие же помещения дворца пока даже заходить было страшно.
Зато остальные должностные лица зря времени не теряли. К примеру, Предводитель Воинского Разряда (министр обороны по-здешнему) за те две недели, что королева отсутствовала, успел набрать ещё десять тысяч рекрутов в королевское войско. Обмундировал их и устроил в спешно сооружённых казармах. И даже начал преподавать основы строевой подготовки. Так что возвращающуюся королеву вся эта военизированная толпа встречала, выстроившись в идеально ровные колонны по краям ведущих к дворцу улиц. Заодно оберегая правительницу от толпы настоящей - встречать Милу собралась вся столица.
Королева ехала во главе своей армии верхом, улыбалась подданным, гвардейцы за её спиной швыряли в толпу горожан мелкие монетки. Горожане в долгу не оставались, и в государыню летели зёрнышки злаков и лепестки цветов. Градоначальник, который всё это организовал, ехал рядом с правительницей, пыжась от важности. Под мышкой он сжимал обширный доклад с отчётом о жизни города и своими предложениями по её, этой жизни, улучшениям. Свои доклады принесли в клювике и другие чиновники всех мастей.
Павел всё время торжественного марша благополучно продрых в своей спальне. На церемонию его никто не позвал, лишив возможности показаться на людях рядом с королевой и опустив, таким образом, в неофициальной придворной иерархии ниже плинтуса. Парню на это было плевать. О грядущем прибытии Милу, равно как и о подготовке её встречи, он знал ещё позавчера и в тронный зал пришёл за пять минут до того, как туда пожаловала виновница торжества. Когда королева поманила юношу рукой и повелела сесть на верхней ступеньке у подножия её трона, злопыхатели чуть слюной не подавились от ярости.
