Скотч вдруг осекся, приподнял брови и уставился на Гурму.
– Слушай, – внезапно осенило его. – А может, Семенов – как раз его телохранитель, а?
– Человек телохранитель перевертыша? – усомнился Валти, косо глядя на Скотча. – Ты, босс, фантазируй, да не зарывайся. Это все равно как если бы ты взял в телохранители моего шестилетнего племянника…
– Перевертыш легко может прикинуться человеком, Валти. Не забывай. В крайней форме метаморфоза различия возможно установить только лабораторным путем.
– Эй, мальчики, хватит спорить, – вмешалась Гурма. – Я, конечно, не специалист по охране, но не думаю, чтобы телохранитель мог себе позволить в течение полета большую часть времени проводить в каюте, взаперти, в то время как его подопечный вовсю разгуливает по лайнеру, не вылезает из баров и часами просиживает перед игровыми автоматами в компании, в общем, далеко не безупречных типов.
Скотч подумал, мысленно согласился и вздохнул:
– Ладно, убедила. С выводами спешить не станем, но возьмем на заметку. Безопасникам, говоришь, про этого Санта-Клауса ты уже сообщила?
– Про Нути-Нагути? Да, сообщила.
– Кому конкретно?
– Нашему корабельному представителю. В присутствии капитана лайнера.
– Это хорошо! – похвалил Валти и обратился к Скотчу: – Можем не дергаться, если что, сверху на тебя моментально выйдут.
Скотч знал, что однажды Валти имел честь вляпаться в довольно мутную и запутанную историю с соглядатаями-нелегалами из доминанты Тсурры и какое-то время тесно сотрудничал с земной контрразведкой.
– Да я и не дергаюсь особо… – пожал плечами Скотч. – Давай дальше, Гурмочка.
Психологиня, машинально поправив прическу, вновь углубилась в анализ:
– Денис Воронцов, тридцать локальных, подданный и житель Офелии. Этот, братцы, просто беда. Заносчивый, резкий, самовлюбленный и самоуверенный… в общем, именно то, что называют «пальцы врастопырку». Тащит с собой уйму снаряжения, все безумно дорогое и, на мой взгляд, довольно бестолковое. Склонен всех поучать, а если не внимают – принуждать к учению силой. Во время полета дважды сцепился с Цубербюллером, в принципе – оба раза вничью. Однажды наехал на Подоляна, тот сразу дал задний ход и занял подчиненное положение. Неоднократно пытался задеть Семенова, но Семенов просто глыба! Остался ко всем выпадам равнодушен и не ответил ничем. Последние дни у Воронцова, мне кажется, сформировалась идея фикс Семенова все-таки достать.
– Блин, – искренне огорчился Скотч. – Значит, понтарь… Только сегодня пил за то, чтоб в группе понтарей не оказалось…
– Они всегда находятся. Скотче, – философски заметил Валти. – Не переживай, обломаем в лучшем виде! Макнем пару раз в болото, выпустим виверне в клешни или к сольпугоиду на свидание сосватаем. Обломается как шелковый, зуб даю!
Зуб Валти дорогого стоил.
– Будем надеяться… – буркнул Скотч. – Поехали дальше, солнце мое…
От «солнца» Гурма Бхаго расцвела пуще прежнего. Красивая женщина всегда способна стать еще чуточку красивее.
– Валентина Хилько, подданство Вануаты. Вануата – монодомен, единственная планета в системе, знаете ведь?
– Знаем, – кивнул Валти.
Скотч промолчал. О существовании владения Вануата в доминанте Земли он впервые узнал из списка туристов на этот маршрут, то есть четыре дня назад.
– Возраст – тридцать два солнечных цикла Вануаты; примерно тридцать два – тридцать три локальных года. Очень видная и очень спортивная дама, – продолжала Гурма, ревниво зыркнув на Скотча (тот моментально оживился, словно кот при виде сметаны). – Это та шатеночка с короткой стрижкой, ты на нее все время пялился во время тронной речи, Вадим. Я как-то наблюдала за ней в гимнастическом зале – уверяю, что, если придется взбираться на скалу по канату, ничья помощь ей не потребуется. Натура, насколько я поняла, скорее интровертная, чем экстравертная, и, ручаюсь, у нее сейчас трудный период в жизни. «Экзотик-тур» для нее – возможность забыться и развеяться, Из подавленного состояния не выходила весь рейс. Но слез и истерик не было.
Гурма умолкла, выжидательно глядя на Скотча, тот демонстративно молчал, уставившись в записи.
– Понятно, – ответил за Скотча напарник. – Продолжай, продолжай…
Психологиня приложилась к чашечке с уклу и вновь взялась за терминал:
– Орнела и Фаусто Аркути, сестра и брат. Двадцать два локальных и неполных шестнадцать, подданство орбитальной станции Гелиотроп. Поездку на «Экзотик-тур» получили в подарок от родителей: Орнела недавно с блеском окончила университет в Хельсинки, а Фаусто успешно поступил туда. Орнела – хорошенькая вертихвостка, немного ветреная, но умненькая и не развязная. Все мужики в полете напропалую к ней клеились, не исключая команду лайнера. Не хочу ничего плохого сказать, но иногда небезуспешно. О парне тоже плохого ничего не скажешь: в меру увлекающийся, в меру желающий подвигов. В меру пил, сестре не мешал. Боготворит Цубербюллера, хохочет вместе с Подоляном и терпеть не может Воронцова…
– Достаточно, – делая очередную отметку, прервал Скотч.
– И последняя участница, – заглянув в записи, объявила Гурма. – Патрис Дюэль, двадцать семь локальных, подданство Офелии, зарегистрирована на Лазурном Шепоте. Это хрупкая грустная брюнетка, на которую ты тоже пялился, Вадим…
– Чего ж не пялиться, – нейтрально прокомментировал Скотч. – Красивые женщины стоят того, чтоб на них пялиться. Я и на тебя пялюсь, Гурма.
– Не обращай внимания, деваха, Скотч всегда был кобелем, – фыркнул Валти и хохотнул: – Хе-хе! И песик у него такой же был – даже за кошкунами гонялся! Плохо кончил в итоге…
– Ну вот, – обиделся Скотч. – Собственные подчиненные кобелем обзывают. Ну как можно работать в таких условиях, а, Гурмочка?
– Я продолжу? – Психологиня даже не собиралась прятать веселье, но и о деле не забывала. – Патрис – журналистка. Собирает материал для какой-то книги. В силу профессии успела побывать во всяческих передрягах по всей обитаемой части галактики и даже в ненаселенных секторах. Папа ее – какая-то шишка в содружестве Франции-семь и Новейшей Каледонии, а мама – дочь президента Амазонки. В общем, девочка с детства вращается в высшем свете, но нисколько этим не кичится. По-моему, с ней у вас тоже не будет проблем.
Гурма в очередной раз приложилась к чашечке с уклу и закруглилась:
– И краткое завершающее резюме. Группу можно было бы назвать идеальной, если бы не присутствие Воронцова и в определенном смысле – Подоляна. Темные лошади – перевертыш и Семенов. Остальные – скорее положительный баланс, нежели отрицательный. У меня все.
– Спасибо, дорогая. – Скотч сделал последнюю запись и выключил блокнот. – Отменная характеристика, без дураков. Это не комплимент, между прочим.
