Старания были вознаграждены высочайшей улыбкой. Госпожа втягивалась в роль все больше и больше. Девочки раскраснелись и удалились, смущенно хихикая.
Девушка села на кровать в полном обалдении. Она не знала, как здесь оказалась, но это место нравилось ей все больше и больше.
Она подошла к окну. Оттуда открывался захватывающий вид на прекрасный город.
Это чудо даже не было похоже на город в обычном его понимании. Зеленые холмики чередовались с белые домиками с красными черепитчатыми крышами. Они были соединены между собой узкими мощеными дорожками. В нескольких местах виднелись потрясающе красивые, белоснежные здания с золотыми куполами.
И повсюду зелень, буйная зелень.
Она перевела взгляд вниз - замок стоял на горе, с которой била пара водопадов. Водопады впадали в реку, которая синей змеей несла свои воды через весь город. Красотища!
От созерцания дивного вида ее отвлек стук в дверь и голос госпожи Хильды:
-Госпожа, позволите?
-Да, конечно!
Девушка вернулась в комнату. Как она сюда попала, потом разберемся. Пока же настоящая госпожа не вернется, она настроена тут задержаться. В конце концов, должно же ей хоть раз в жизни перепасть немного халявы? Но сначала надо выяснить несколько вещей...
-Леди Хильда, а скажите...
Госпожа осеклась. Потому что в комнате была не леди Хильда.
На пороге стояла девушка, от одного вида которой у госпожи перехватило дыхание.
Темно - русые, практически черные волосы, спускались на грудь крупными локонами. В глубоком вырезе синего платья, словно рифы, стояли прекрасные крепкие груди.
На голову ее была наброшена полупрозрачная вуаль. Поза девушки не отличалась разнообразием. Она стояла в том же полупоклоне, не смея поднять на нее глаза.
Госпожа осторожно приблизилась к дивному видению.
Девушка плавным, текучим движением опустилась перед ней на колени.
-Эй, ты что, вставай сейчас же!- госпожа тотчас она ухватила ее за плечи и помогла подняться. Красавица послушно встала. Вуаль упала к ее ногам.
Госпожа потянулась поднять полупрозрачную ткань, прелестница тоже. Их руки встретились, и девушка впервые подняла на нее глаза. Два прозрачно - голубых озера в обрамлении густых черных ресниц. Они встали, не разжимая рук.
Госпожа не могла оторвать от нее пораженного взгляда. Она никогда еще не видела такой красоты. Вуаль упала на пол, следом туда отправилось и платье.
-Вот тебе и Сердце Амиралы! - это было последним, что успела подумать Алиса, прежде чем ее толкнули на кровать.
424 галактический сентери Амирала, стольный город Баллатон Штаб Квартира ГеФорса
Проснулся Вирт от того, что жвачка щелкнула над самым ухом.
- А ?- профессор открыл глаза. На него тотчас уставилась добродушная конопатая ряха.
- Ой, очнулись! Экий вы быстрый, быстрее Эндрю оклемались!
Ученый застонал и вновь закрыл глаза. Голова гудела просто немилосердно.
-Щелк! - жвачка снова лопнула.
Вирт снова открыл глаза. Как же его бесил этот звук!
-Здравствуйте! - лицо электрика лучилось чистой, незамутненной радостью.
Он всегда искренне радовался, когда его напарник приходил в себя. С ним любили работать, потому что электрикам приятно было осознавать, что их помнят, любят и ждут.
И тут профессор вспомнил.
-Закоротило! Я должен разобраться...
- Да сидите уже, разобрались!- беззлобно попенял ему белобрысый, дергая Вирта за штанину.- Починили уже все, не волнуйтесь!
- А двери?
- И дверь разблокировали!
- Я должен идти!- мужчина, пошатываясь, поднялся и, побрел к выходу, стараясь, на всякий случай, не касаться стенок.
- Счастливенько! - профессору добродушно щелкнули вслед жвачкой.
- Эй, парень! - ученому действительно было интересно.- А вы с напарником почему до сих пор здесь? Почему напарника в медотсек не унесли?
-Да кому мы нужны? Пульс померяли, убедились, что концы не отдает и ладно!
- Тебя как зовут - то?
- Мэтью! - парень все так же бесхитростно улыбнулся.
- Ты почему остался, Мэтью?
- Так должен же за вами приглядывать хоть кто-то! А то ж очнетесь, и нетучки никого! Тоже обидно!
- Спасибо, Мэтью! - душевно поблагодарил профессор.
Внезапно Вирт подумал, что иногда, вот из - за таких вот раздолбаев, действительно стоит жить. Они были единственными кто отнесся к нему по - человечески в этом гадюшнике.
-Ой, да без проблем! - и улыбка у парня была - искренняя, широкая и добрая. Не то что змеиные закорючки "Истинных гефоросиан" - Обращайтесь если там еще чо поправить надо, или проводку посмотреть надо.
Последней фразы Вирт предпочел не слышать.
Ученый побежал к своей лаборатории. Сколько времени он провалялся без сознания? Час? Два? Мэтью сказал, что оклемался быстрее Эндрю, но тот, помниться, лежал в отключке сутками.
Уже на повороте Профессор понял, что безнадежно опоздал. У двери толпился народ. Сердца Вирта упало.
Люди не решались заходить внутрь. У профессора нехорошо засосало под ложечкой, хотя, он, несмотря на всю свою гениальность, так до сих пор и не мог определить, где у людей находиться та самая "ложечка".
Ньюманы - другое дело, с ними проще. Все жизненно важные органы у них располагались на кончиках ушей. Вирт подозревал, что и неуловимая ложечка где - то рядом.
Стоящие в мрачном молчании люди, которые всеми правдами и неправдами отказываются смотреть вам в лицо... Где - то он это уже видел...Точно!
Перед глазами мигом встала картина из одного древнего (еще бумажного!) учебника по мировой культуре. Учебник был посвящен русской живописи, а картина называлась "Поминки".
Профессор ускорил шаг. Народ почтительно расступился.
В их глазах было...нет, не сочувствие, здесь этого, как говорили "В светлое время суток с лазерным прожектором не сыщешь", а что - то похожее на... уважение?
Только не в штаб - квартире ГеФорса.
Профессор поднес руку к сенсорной панели. Двери с легким шелестом разъехались.
Ученый приготовился к самому худшему. Он ожидал увидеть все, что угодно - сморщенное зеленое тело, кровожадного мутанта или ( чего он боялся более всего, и что никак не поддавалось никакому разумному объяснению) свою Тещу.
Женщина жила в нескольких тысячах парсеков отсюда, но когда Вирт начинал о ней думать, у него начисто отключалась способность мыслить логически.
Больше всего на свете профессор боялся и ненавидел свою Тещу. Конечно, он понимал, что она - тоже живое существо, но, временами ему отчаянно хотелось задать Каппарину один вопрос - почему они до кучи не убили и ее? Она ведь, в своем роде, тоже была его семьей.
