общения? Люди за столько веков не научились оригинальности? Сначало так и тянуло просто сказать “иди к чёрту” в более грубой форме, однако девушка, помявшись, ответила честно:
— Даже не знаю что на это ответить.
— Ну, не хочешь, так не отвечай. — По-своему трактовал это мужчина, отхлебнув виски из гранёного стакана. — Меня кстати Вильгельм зовут. Вильгельм фон Адов, если точнее.
— А меня Лана Рихтер. Фон… это ведь “из” по-нашему, да? И из какого же ада ты вылез, товарищ Адов? — Взглянув на красную звёздочку съехидничала Лана.
— Долгая история. — Невозмутимо ответил мужчина. — Тоже из немцев, комрад Рихтер? Или ты ашкенази? Или правильно говорить комрадесса?
— Как хочешь так и говори. А, ну и да. — Хмыкнула Лана, решив дать “ответочку”. — Это долгая история.
— Душно с тобой. — Вздохнул герр Адов. — Даже не знаю как подступиться, морозишься как Пустота.
— Так ты прямо скажи что хотел, а там и посмотрим. — Пожала плечами Лана, даже чуть заинтересовавшись нахрена же к ней подсел этот мужчина.
“Если он просто хочет меня зацепить, клянусь, я дам ему в морду” — решилась Лана. И откуда столько ненависти к своим бывшим собратьям по полу? Снисходительней надо быть! Сама таким же была, мать их за ногу, этих мужиков… Теперь Лана понимала насколько же нелепо выглядят мужики когда общаются с женщинами, а ведь для такой простой истины нужно было просто сменить пол, век, прошлое, прожить кучу лет в теле женщины… Ага, всего-то.
— Я просто почувствовал что ты, м… немного старомодна. Я, скажем так, историк, если опустить мои иные амплуа, а моя любимая эпоха — двадцатый век, золотой и тёмный век человечества. Повадки, мода, внешность, иные черты людей того времени… Мне показалось, что ты из “староверов”, так скажем.
— И как же ты это понял? — Невозмутимо спросила Лана, стараясь не запаниковать. Спокойно, он не мог просто взять и узнать что она попаданец из прошлого. Просто нет предпосылок для этого! Значит тут что-то другое!
— Твои доспехи. Явно самодельные. — Вильгельм прикоснулся к композитным латам с восхищением изучая плавные обводы экзодоспеха, контрастирующие с угловатыми формами бронекостюмов настоящего, бронеэлементы коих имели прямые, строгие формы, да и были напорядок лучше защищены. — Люди сегодня очень ограничены в фантазии и не смогли бы придумать такого. Ты наверно знаток средних веков. Или фанат икскома? Была когда-то такая древняя игрушка, если тебе интересно.
Лана мысленно вытерла нематериальный пот со лба. “Фух, пронесло” — подумала та и отказалась от мысли украсть излишне любопытного Адова, расчленить на куски и съесть, не оставив улик. Он мог знать слишком много, однако ему повезло. Его невежество — его блаженство.
И жизнь.
— Кое-что знаю. — Пожала плечами девушка. — Много читала, в нашем захолустье делать особо было нечего. У меня и компьютер совсем недавно появился. — Почти не соврала Лана и продолжила строить свою легенду, легитимизируя знания о прошлом. — В основном правда интересовалась двадцатым веком и началом двадцать первого. Почти как у тебя.
— О, это круто. А то знаешь ли, почти не с кем в этом гадюшнике даже поговорить. Все мои товарищи в разъездах, а тут кроме пожрать и посрать никому ничего не интересно. — Пожаловался Адов.
— Такая же фигня. Люди потеряли первопроходческий азарт. А ведь раньше все грезили космосом и мечтали о светлом будущем меж звёзд. — Лана с толикой печали усмехнулась, глядя на творящееся вокруг безобразие. — А межзвёздная экспансия ни коим образом положение людей не улучшила. Местами даже наоборот. Посмотри вокруг, у некоторых тут и жилплощади меньше, чем в хрущобах. Хотя, мать его, технологический прогресс!
— Ну, может дело в том что на космической станции строить большие квартиры слишком дорого. — Предположил Вильгельм.
— На Богаре положение дел было не лучше. Горожане там жили в общагах, хотя свободного места было завались. — Хмыкнула Лана.
— О, так ты знаешь про Богару? Жалко конечно, что её жуки захватили, говоря живописный мир, почти Терра!
— Да так, слышала от родителей. — Уклоничиво ответила Лана, чуть не порушив свою легенду. — Но думаю ситуация в других местах не лучше.
Завязалась беседа. Разговоры о локальной истории разных мест и истории Земли прошлого плавно перетекли к вопросам социальной справедливости, а оттуда уже было рукой подать к коммунистическим идеям. В том, что Вильгельм, носитель красной звёздочки, был именно из красного спектра сомневаться не приходилось. Лана жарко дебатировала с “недобитым коммунякой” приводя примеры несовершенства и кровожадности красных режимов, а Вильгельм парировал это, сыпя примерами времён Содружества и его потомков. Того же Синдиката — первой межзвёздной коммуны приблизившейся к коммунизму настолько, насколько не смог никто до этого. Или загадочного и далёкого и закрытого Аегиса, где по слухам и вовсе фонтанировало из всех щелей как из рога изобилия. В какой-то момент Лана осознала,
