Через час после того, как покинул корабль, он уже стоял в скелетном костюме в туннеле, перед красным кругом.
И опять спираль света начала рости внутри блестящего цилиндра.
— Вы связались с вашими лидерами? — спросил лестничный бог.
— У меня к вам больше вопросов, — дерзко сказал Мартин.
— Почему вы думаете, что я буду отвечать?
— Если мы собираемся идти войной друг против друга, нам следует знать о противнике как можно больше, не так ли?
— Что вы конкретно предлагаете?
— Я даю вам ещё один шанс убедить меня, что вы не враги, что вы непричастны к разрушению нашей планеты.
Лестничный бог продемонстрировал каскад разноцветного сияния, но долгое время не издавал ни звука. Мартину вспомнилась Библия в библиотеке отца, он подумал, что сейчас был воистину библейский момент. Но он не чувствовал себя пророком.
То, что он чувствовал сейчас не было благоговением, это было страхом, но страхом не за свою жизнь. Он боялся пережать. Он только начинал видеть шкалу грубых ошибок, которые они могли допустить здесь.
— Почему мы должны это делать? — резко спросил лестничный бог. Язык был помехой — ньюансы и тонкости могли потеряться, к примеру, эта резкость могла ничего не означать.
— Вы верите, что мы можем навредить вам? — поинтересовался Мартин.
— Да. возможно, вы можете разрушить нашу систему, несмотря на наши преграды.
— Тогда примите моё предложение. Расскажите мне о своём прошлом. Я здесь именно для этого.
— После поглощения информации, той, что вы предоставили нам, я старался понять и тех, кого называют людьми, и тех, кого называют Братьями. Вы пришли из разных звёздных систем; ваш химический состав отличается по составу элементов. Это подсказало нам, что ваша история не правдива. Но некоторым из нас пришло в голову, что маскировка говорит только о вашей осторожности. Ваш вид кажется остерегается от опрометчивых поступков, вы очень любите различные обсуждения перед принятием решения. Я уверен, что всё, что мы рассказали вам, показалось вам неубедительным. Но какие доказательства мы можем ещё привести? Мы можем преобразовать ваш мозг, изменить вас так, что все существа на корабле будут верить в нашу невиновность. Знаешь ли ты различие между принуждением и неопровержимыми доказательствами?
— Надеюсь, что способен понять разницу.
— Ваша невинность, ваше невежество напомнили мне многих из наших меньших соседей, живущих на поверхности планеты. В этом есть своя привлекательность, конечно, это, можно сказать — прекрасные качества для их ограниченных во времени жизней и ограниченных по масштабу мыслей. Но существуют на свете и более быстромыслящие существа, они не способны поддаваться иллюзиям.
— Почему вы сказали Саламандре и его людям, что вы сделали их?
— Мы не говорили. Они сами пришли к заключению, что мы их создатели. Мы просто не стали опровергать их веры.
Наконец-то, Мартин обрёл уверенность. До этого он задавал только пробные вопросы.
— Вы помните ваших создателей?
— Нет.
— Они никогда не встречались с вами после того, как изготовили вас?
— Они создали нас, как растущий потенциал внутри этого мира. Когда мы созрели, они переместились в иные миры, и насколько мы могли судить, больше не возвращались посмотреть на нас.
— Зачем они сделали вас?
— Мы не знаем.
Мартин угрюмо посмотрел в пол и спросил:
— Можете вы понять, что пока я не получу ответов на все свои вопросы, я не могу принять решение? Не имея достаточных доказательств?
— Нет, не могу.
— Ну и что бы вы мне посоветовали?
— Поменять своих хозяев, изменить свои цели, — ответил лестничный бог. — Это ясно мне, и многим обитателям наших планет. Вы плохо информированы и плохо направляемы. Те, кто думает, что надо мстить за прошлое, ошибаются.
— Это один из законов Правосудия, — сказал Мартин. — Если вы изготовили роботов, которые уничтожили планеты с живыми существами, вы должны понести наказание.
— Были ли предупреждены об этом законе создатели машин, разрушивших ваш мир?
— Нет.
— Тогда это закон бессмысленный. Спросите себя, почему право на существование имеет только один Закон? Почему не могут существовать и другие? Спросите себя, почему мы думаем, что альянс цивилизаций, который вы описали, кажется нам незрелым, не способным принять правильные решения?
— Сейчас у меня создалось впечатление, что да, действительно, это не вы разрушили наши миры, потому что вы даже слабее, чем мы. Вы не угроза. Любые дальнейшие дискуссии излишни.
Видение исчезло, спираль света и сияние опустились в красный круг.
Аудиенция Мартина была закончена.
Саламандра, застывший во время диалога, поднял свой гребень и сделал шаг навстречу Мартину.
— Вы поговорили? Это было то, в чём вы нуждались?
Мартин расжал кулаки. Но он снова содрогнулся в непроизвольном спазме, не в состоянии справиться с раздражением и бешенством.
— Получили вы то, в чём нуждались? — повторил Саламандра.
Мартин пристально вглядывался в это создание, стараясь увидеть что-то за барьером внешности грифа-стервятника, старался приглушить голос собственного предубеждения. Это ему не помогло, но, по крайней мере, он заключил, что Саламандра не иллюзия.
Создания из Корабля Долины Смерти было прототипами грифов-стервятников. Все эти существа, с которыми сейчас сталкивался Мартин, были созданы убийцами. Создателями, о которых Саламандра ничего не знал.
Саламандре же Мартин представлялся, как монстр, опасный, как нейтрониумная бомба, — похожая на ту, что со свистом неслась к Земле, к отцу…
Мартин был Смертью, Разрушителем миров.
— Я возвращаюсь назад, — сказал Мартин.
Саламандра приблизился ещё ближе и поднял пальцы:
— Нет, вам рассказали недостаточно, вы до сих пор думаете, что мы виновны.
— Нет, я так не думаю, — покачал головой Мартин.
Что он мог ещё сказать? Ничего убедительного.
— Что мы можем сделать, чтобы защитить себя? — спросил Саламандра достаточно двухсмысленно, явно расчитывая на то, чтобы смутить Мартина.
— Я нуждаюсь в доказательствах, что те, кто построил роботов-убийц, не долго оставались здесь. Ваши высшие не могут или не хотят снабдить нас такими докаазтельствами.
— Мы ничего не знаем о них, — сказал Саламандра. — Нам нужно будет встретиться с вами вновь.
— Пожалуйста, сейчас доставьте меня обратно на мой корабль, — попросил Мартин. В Саламандре он узнал тип, который встречается и у людей — дипломат, организатор, представитель интересов большинства. Он не мог ненавидеть Саламандру, и, более того, всех тех, с кем он уже встречался.
