Вот оно, ваше человечество, или как вы его там называете, подумал Унаха-Клосп. От этих остались одни машины. Но станет ли это уроком для других? Увидят ли они все это так, как он? Замерзшую каменную глыбу, ничего больше. Как же – жди!
Унаха-Клосп не стал выключать экраны и выплыл из поезда – назад в туннель, в сторону станции. В туннелях теперь горел яркий свет, однако теплее не стало, и Унаха-Клоспу казалось, будто в желто-белом свете, струящемся с потолка и стен, есть какое-то открывшееся только сейчас бездушие. Это был свет анатомического театра, свет операционной.
Машина поплыла по туннелю, думая о том, что собор темноты стал сверкающей ареной, плавильным тигелем.
Ксоксарле находился на платформе, по-прежнему привязанный к опоре мостика. Унаха-Клоспу не понравилось, как идиранин посмотрел на него, когда он выплыл из туннеля. Лицо Ксоксарле было практически непроницаемым, если только оно вообще могло что-то выражать; но было в идиранине что-то, не понравившееся Унаха-Клоспу, – ему показалось, что Ксоксарле с его появлением прекратил двигаться или делать что-то тайком.
Из устья туннеля автономник увидел Авигера – тот посмотрел на него с паллеты, потом снова отвернулся, не потрудившись махнуть ему рукой.
Мутатор, Вабслин и две женщины находились в кабине локомотива. Унаха-Клосп увидел их и двинулся к пандусу и ближайшей двери, но, добравшись до нее, остановился. Он ощутил слабое движение воздуха – едва заметное, но все же движение, и он его чувствовал.
Очевидно, теперь, когда было включено питание, какие-то автоматические системы подавали больше свежего воздуха с поверхности или через фильтрующие системы.
Унаха-Клосп вплыл в поезд.
– Противная маленькая машина, – сказал Ксоксарле Авигеру.
Старик неопределенно кивнул. Ксоксарле обратил внимание, что старик почти не смотрит на него, когда он, Ксоксарле, с ним разговаривает. Звук его голоса словно успокаивал старика, убеждал: я, мол, здесь, надежно привязан, никуда не делся и все так же обездвижен. С другой стороны, разговаривая, Ксоксарле двигал головой, чтобы посмотреть на Авигера, время от времени поводил плечами, похохатывал и таким образом получал повод пошевелиться, а значит, еще немного ослабить провода. Поэтому он говорил; ему повезет, если остальные пробудут в поезде еще сколько-то времени, – тогда он получит шанс на спасение.
Они у него попляшут, если ему удастся пробраться в туннели. Да еще с ружьем.
– Они должны быть отперты, – утверждал Хорза; судя по показаниям приборов на консоли перед ним и Вабслином, двери вагона-реактора вообще никто не запирал. – Ты уверен, что правильно пытался их открыть? – посмотрел он на инженера.
– Конечно уверен, – обиженно сказал Вабслин. – Я прекрасно знаю, как работают различные запоры. Я пытался провернуть храповик, отогнуть фиксатор… ну, хорошо, моя рука – не идеальный инструмент, но дверь все равно должна была открыться.
– Может, что-то вышло из строя, – сказал Хорза. Он выпрямился и посмотрел вдоль состава, словно пытаясь увидеть что-то сквозь сотни метров металла и пластика между ним и вагоном-реактором.
– Гм-м-м. Места там маловато, чтобы Разум мог спрятаться, верно?
Вабслин оторвал взгляд от панели.
– Может, конечно, и маловато…
– А вот и я, – брюзгливо объявил Унаха-Клосп, вплывая через дверь в кабину. – Что еще вы от меня хотите?
– Что-то ты не очень торопился, осматривая тот, другой поезд, – заметил Хорза, глядя на машину.
– Просто я осматривал его внимательно. Внимательнее, чем вы, если только слух не обманул меня и я верно понял, о чем вы говорили. Где может быть достаточно места, чтобы Разум мог спрятаться?
– В вагоне реактора, – сказал Вабслин. – Мне там было никак не открыть некоторые двери. Хорза говорит, что, судя по приборам, они должны быть открыты.
– Хотите, чтобы я отправился туда и посмотрел? – Унаха-Клосп повернулся к Хорзе.
Мутатор кивнул.
– Если тебя не затруднит, – ровным голосом сказал он.
– Ни в коем случае, – весело ответил Унаха-Клосп, удаляясь через дверь, в которую вошел. – Мне уже начинает нравиться, когда мной помыкают. Предоставьте это мне. – Он исчез за, дверью, направляясь через передний вагон к реактору.
Бальведа посмотрела сквозь армированное стекло на задний вагон стоящего впереди поезда – того, который обследовал автономник.
– Если Разум прячется там, почему его не показывает твой детектор? Может, его сбивает с толку реактор? – Она медленно повернула голову к мутатору.
– Кто знает? – сказал Хорза. – Я не специалист по работе скафандров, в особенности поврежденных.
– Ты становишься слишком доверчивым, Хорза, – сказала Бальведа, улыбаясь едва заметной улыбкой. – Позволяешь автономнику выполнять такую работу!
– Всего лишь поручаю ему провести рекогносцировку, – сказал Хорза, отворачиваясь к пульту.
Он разглядывал экраны, счетчики, измерители, изменял функции дисплеев и счетчиков, пытался понять, что происходит в вагоне реактора, если только там действительно что-то происходит. Насколько он мог судить, все было в порядке, хотя еще со времен своего смотрительства в системах реактора он разбирался хуже, чем в большинстве других устройств поезда.
– Ну хорошо, – сказала Йелсон, разворачивая набок свое кресло; она положила ноги на край консоли и сняла шлем. – Что же мы будем делать, если Разума нет здесь – в вагоне реактора? Начнем ездить кругами, используя транзитные трубы, или как?
– Не думаю, что имеет смысл отправляться в путь поездом по главной линии, – сказал Хорза, посмотрев на Вабслина. – Я думал оставить всех здесь и объехать систему по транзитной трубе одному. Может быть, удастся обнаружить Разум с помощью моего детектора. На это не уйдет много времени, даже если сделать два круга и проехать по двум системам объездных путей между станциями. В транзитных трубах нет реакторов, а потому никаких ложных сигналов или помех мой датчик регистрировать не будет.
Вабслин, сидевший лицом к пульту управления, выглядел подавленным.
– Почему бы тогда не отправить всех остальных назад на корабль? – спросила Бальведа.
Хорза посмотрел на нее:
– Бальведа, ты здесь не для того, чтобы выступать с предложениями.
– Я только хотела помочь, – пожала та плечами.
– А если ты ничего не найдешь? – спросила Йелсон.
– Тогда мы вернемся на корабль, – сказал Хорза, тряхнув головой. – Это все, что остается. Вабслин на борту сможет проверить детектор моего скафандра, и в зависимости от характера неисправности мы либо вернемся в туннели, либо нет. Теперь, когда мы включили питание, все это можно будет сделать очень быстро и без всяких затруднений.
