Небольшая боковая дверца недалеко от трона распахнулось.
— Губернатор Системы КортII Арнолд Ладорин — громким голосом произнёс немолодой одетый в яркие одежды дворянин — старший церемониймейстер.
Губернатор появился из-за открытых дверей, медленно последовал к трону. Он пытался выглядеть победителем, но берущие над ним верх годы было сложно скрыть. Графа Риффе ввели, чуть позже без громких объявлений. Арест никому не идёт на пользу, но в не давнем прошлом всесильный граф, претендовавший на губернаторский трон, за несколько дней будто постарел лет на десять. Все были в сборе, не было лишь генерала Ридена. Ожидать его не было смысла, и слушанье началось, однако за ним выслали челнок с гвардейцами — связь до сих пор была полностью блокирована.
Обвинитель в общих чертах гнусавым голосом огласил обвинение. Гграфу инкриминировались, заговор с целью захвата системы и отделения от империи, что было самым весомым. Дальше шли преступления по проще, по имперским меркам — убийства, вымогательства, шантаж, подкуп, массовые хищения и так далее. Выступили несколько мелких дворян, запуганных или лишенных имущества, потом подкупленные Риффе офицеры успевшие сориентироваться в ситуации и как говориться вовремя предать, и ещё несколько благородных особ. Последним для предоставления показаний вызывали Вирта Конье исполняющего обязанности начальника тайной полиции, что не удивительно.
Он неспешно прошёл на место в центре зала, церемониймейстер протянул ему листы бумаги с приготовленным текстом. Сергей и так знал наизусть, что нужно сказать и показать, но это было частью этикета. Началось зачитывание всех прегрешений Риффе выясненное тайной полицией. Уже через пару минут отложил бумаги, и подобно киношному прокурору медленно расхаживая, заложив правую руку за спину, или иногда резко размахивая ей, рассказывал обо всем, что удалось выяснить его всесильному ведомству, левой поддерживал мантию на уровне пояса. Риффе обвинялся в захвате и утаивание военного имущества стратегического значения. Заговоре с целью дискредитации командира полка Непобедимый Лосс, провале горной операции с целью физического устранения оппозиции Акирилов в полку. Это было подкреплено видео показаниями господина Терлона, которого выдал как пустившегося в бега свидетеля. Сергей точно описал, что произошло во время якобы нападения сотрудников тайной полиции на Сирента Акирила, но здесь его не обвинил, лишь приписав убийство неустановленному лицу. Многие слушавшие все доводы и предоставленный доказательства всерьёз смотрели на Сергея, как человека, будто он сам был там и всё видел, профессионализм нового начальника крайне высок. Под конец часа своей речи прозвучали уже более серьезные обвинения, заговор, дискредитация и убийство чиновника империи — господина Вентраля, три покушения на нового исполняющего обязанности начальника тайной полиции, попытка переворота и захвата власти.
Закончив свой исторический монолог, Сергей поклонился губернатору, председателю верховного суда, который медленно аплодировал оратору, и обернувшись всем собравшимся. Подняв голову, он услышал фазовые выстрелы где-то совсем рядом за стенами, все ахнули. Сердце забилось гораздо быстрее.
Минуло уже около часа, как колонна тайной полиции проехала мимо переулка, где скрывалось пара человек. Ада высунулась из-за угла, улица была тиха и безмятежна, лишь лёгкий ветерок гнал по мостовой, несколько сухи листочков. Гвардейцы, стоящие у перекрестка порядком заскучали, расхаживая взад-вперёд и вокруг перегородившего дорогу танка. Она кивнула стоящему за спиной крепкому парню: «Пора». Оба скрылись в тени переулка.
Молодой капрал гвардии стаяли, прислонившись спиной к танку протирая глаза, ночь выдалась неспокойной, всю он провёл в оцеплениях. Всё утро на перекрестке никого не встречалось лишь в самые раннее время, множественные челноки знати проследовали в сторону дворца губернатора. Светило выглядывающее из редких облаков ослепляло его глаза. Капрал зевнул, увидев зевающего коллегу, стоявшего чуть дальше. Снова усиленно продрав глаза, он увидел картину, которая не могла вписаться в это утро. К перекрёстку двигалась непонятная процессия, впереди шла миловидная девушка в полупрозрачной тунике, на её руках и ногах были по несколько металлических браслетиков звенящих при каждом шаге, волосы были распущенны. Девушка, широко улыбаясь гвардейцам, держала в руках небольшую корзинку полную лепестками. С каждым шагом она брала их горсть и бросала себе под ноги. За ней следовали двое крепких мужчин-слуг в парадных одеждах, несущих на плечах богато украшенный паланкин. Для гвардейцев это было ошеломительным зрелищем, дворяне империи иногда пользуются паланкинами, но в системе Корт таких было не много, если не сказать, что такую процессию все гвардейцы видели впервые в жизни. Паланкин остановился рядом с застывшими солдатами, мужчины поставили его на специальные поручни, так что он встал на уровень их колен. Несущий сзади, подошёл и протянул руку внутрь. Капрал уже съедающий глазами Аду и мечтающий забыть про все тяготы службы с этой незнакомкой, как и его сослуживцы, включая высунувшегося из люка офицера, переключились на новый объект, а точнее его часть. Из паланкина приняв руку слуги, показалась почти полностью обнажённая женская ножка, которую просто съедали взглядами. Капрал лишь краем глаза уловил, что из корзинки с лепестками, куда девушка в очередной раз сунула руку, его слепит, непонятный красный свет. Доля секунды, и капрал, прижавшись к броне, начинает сползать вниз. Офицер резко дёргается и проваливается обратно в люк. Стоявших позади гвардейцев подхватывают двое подкравшихся сзади мужчин, ломая шею и всаживая кинжал между рёбер. Последнего стоящего чуть в стороне и успевшего выхватить фазер подстреливает один носильщиков паланкина, вынувший из-под него небольшой автомат с глушителем. Всё произошло меньше чем за пару секунд. Мадам появляется в красном платье с большими вырезами, которые закрывает чёрная разгрузка заполненная обоймами. В руках у неё навороченный пистолет-пулемёт MP5 оптическим прицелом и глушителем. Очень сексуально. Двое парней напавших сзади синхронно забрались на бронетехнику, доля секунды и гранаты полетели в открытые люки, которые наспех успели захлопнуть. Два приглушённых хлопка, и перекрёсток снова погрузился в привычную тишину. Только из открытого люка танка ощущался резкий запах гари. Мадам вместе с Адой не спеша скрылись в ближайшем доме, глядя на ребят, спешно натягивающих на себя гвардейскую форму, незапачканную кровью. Нечто похожее произошло и на другом перекрёстке, только там сподручные Корейца не надевали мундиры побеждённых гвардейцев, они явились уже в ней под видом патруля.
