Когда он подошел к выходу, он столкнулся с женщиной, которая раньше наблюдала за Блейром, лейтенантом Бакли. Она дошла до двери прямо перед Хоббсом и остановилась, прислушиваясь к кому-то. Хоббс едва коснулся ее, но она быстро обернулась с искаженным от гнева лицом.
— Не трогай меня! — прохрипела она. — Никогда не прикасайся ко мне, ты, проклятый комок шерсти!
Ралгха отскочил от нее как ужаленный, начал говорить, затем передумал. Вместо этого он отвесил ей один из своих поклонов и осторожно обошел ее. Она пристально смотрела на него, пока за ним не закрылась дверь.
— Извините, лейтенант, — сказал Блейр, подавляя закипавший гнев. — Я хочу обсудить с вами… кое-что.
Чанг посмотрел на Блейра, затем на Бакли, его улыбка исчезла.
— Я понимаю, — кивнув, сказал он. — Но я надеюсь, что вы запомните кое-что, полковник. У нас на корабле много хороших людей. Даже таких, которые, возможно, не подходят к вашим понятиям о… приличии.
Блейр встал и прошел к двери. Бакли все еще стояла рядом, раздраженная и злая. Он взял ее за локоть и показал на дверь.
— Время для небольшого разговора, лейтенант, — тихо сказал он. — Выйдем.
Она позволила ему вывести себя в коридор. Когда дверь закрылась, и звуки вечеринки стали не слышны, они долго молча смотрели друг на друга.
— Не хотите ли объяснить мне, чем была вызвана эта вспышка гнева, лейтенант? — спросил Блейр.
Бакли метнула в него злобный взгляд.
— Я мало могу сказать, полковник, — сказала она, умудрившись произнести звание почти как неприличное слово. — Вы настаивали на том, чтобы летать с этим, и даже когда оно вас подвело, вы все равно будете на его стороне. Границы для разговора небольшие, не правда ли?
— Подполковник Ралгха нар Ххаллас — вышестоящий офицер, лейтенант, — резко сказал Блейр. — Вы будете говорить о нем с уважением. Я не могу допустить, чтобы один из моих офицеров обращался с другим пилотом с такой явной враждебностью и ненавистью. Когда-нибудь, возможно, вам придется летать вместе с ним, и когда это случится…
— Этого не случится, полковник, — жестко ответила она. — Я не могу летать с… ним, и если вы прикажете мне сделать это, я тут же уйду в отставку. Вот и все.
— Я должен отправить вас в отставку прямо сейчас, лейтенант, — сказал Блейр. — Но вы хороший пилот, и нам нужны все хорошие пилоты, каких мы можем найти. Я лучше поработаю над этим. Просто дайте Хоббсу шанс…
— Лучше вам не помещать нас в одно звено, сэр, — ответила она. — Потому что я не буду защищать его в бою. Лучше уж нам разойтись… тем или иным путем.
— Почему? Что он вам сделал?
— Он килрати, — резко ответила она. — Этого достаточно. И вы ничего не сможете сделать с моим образом мыслей.
— Я… понимаю. — Блейр изучал ее лицо. Было не очень хорошей идеей позволять чему-нибудь вроде этого медленно вскипать внутри крыла, но он не хотел скандала. По крайней мере, пока. — Я попытаюсь держать вас двоих порознь, лейтенант, но я ожидаю, что вы будете вести себя как офицер Конфедерации, а не как избалованный ребенок. Понимаете меня?
— Я не просила особых одолжений, сэр, — сказала она, пожимая плечами. — Просто думала, что вам стоит знать, как обстоит дело.
— Пока что вы знаете, где находитесь, лейтенант, — мягко сказал он. — Если мне придется выбирать между вами двоими, я каждый раз буду выбирать Хоббса. Я готов доверить ему свою жизнь.
Она подарила ему ледяную улыбку.
— Это будет вашей ошибкой, полковник.
Кают-компания, носитель «Виктори», система Орсини.
Этим вечером в кают-компании было куда тише, чем в день вечеринки, и народу было значительно меньше. Блейр только что закончил работу с очередной порцией рапортов и запросов. Он решил, что пара стаканов выпивки и несколько минут уединения, может быть, наблюдая за звездами в иллюминатор, помогут ему справиться с чувством заточения и тесноты, которое все чаще и чаще терзало его. Когда он быстро входил в дверь, он надеялся на одиночество. Он хотел забыть, хотя бы на несколько минут, что ему нужно было что-то делать с «Виктори», летчиками… и вообще на войне.
Но желание остаться одному покинуло его, когда он увидел Рейчел Кориолис за столиком неподалеку от бара; она смотрела голокассету, изображавшую чертежи истребителя, который Блейр не сумел узнать. Главные техник была одним из немногих людей на корабле, с которыми ему было уютно, и он был уверен, что она знает больше, чем та информация, которая предоставлялась ему в официальных записях: настоящие истории некоторых его пилотов и их биографии. После происшествия с Коброй Бакли неделю назад Блейр все еще пребывал в неведении о причинах поведения этой женщины и пока не смог найти никаких ответов.
Он остановился у бара и заказал стакан огненного вина из системы Тамайо, затем подошел к столу Рейчел. Она подняла глаза, когда он подошел, и поприветствовала его улыбкой.
— Здравствуйте, полковник, решили сходить в гости в нашу дыру? Присаживайтесь, если вы не против того, чтобы вас видели с одним из нас, техников.
— Спасибо, шеф, — ответил он. Блейр сел за стол напротив нее и бросил взгляд на голографические схемы. — Мне кажется, что я не узнаю эту модель.
— Один из новых «Экскалибуров», — сказала она, в ее голосе был налет возбуждения. — Правда, красавец? Тяжелый истребитель, у которого больше пушек и брони, чем у «Тандерболта», но ко всему этому у него повышена маневренность. И, по слухам, на них будут устанавливаться стелс-устройства, так что эти лапочки могут проникнуть за килратский защитный периметр и расстрелять шерстяных мешков в упор!
— Это уже не засекреченная информация? — с улыбкой спросил Блейр.
Она фыркнула, что совсем не подобало женщине.
— Посмотрите на жизнь реально, шкипер. Может быть, вы, летуны, и не знаете ничего до того, как это рассекречивается, но у техников есть информационная сеть, которая достает, черт возьми, почти везде. Мы знаем, что сходит со стапелей, еще до того, как об этом узнает верхушка… и обычно замечаем все огрехи проектирования до этого.
Блейр усмехнулся.
— Я надеюсь, что вы, техники, не обратите это против нас. Сомневаюсь, что мы бы долго протянули, если бы вы это сделали. Вам нравится ваша работа, не так ли, шеф?
Она отключила голограмму.
— Да. Мне всегда нравилось работать с машинами и компьютерами. Запчасть от двигателя либо работает, либо не работает. Никаких серых зон. Никаких двойных стандартов.
— Машины не лгут, — кивнув, сказал Блейр.
— Не так, как люди. И если даже с машиной что-то не так, вы всегда знаете, что случилось.
Блейр несколько минут ничего не говорил. Наконец, он посмотрел ей в глаза.
