– Они должны ответить. Должны, – твердила Дэя, и эти ее слова звучали как заклинание.
– Успокойся, они ответят.
Марк знал, что судьбы сотен тысяч людей, находящихся сейчас в Амарилло, должны волновать его гораздо больше, чем состояние одной-единственной инопланетянки, но на самом деле все обстояло совсем наоборот. Он думал только о ней. Его уже не интересовала связь с каким-то там флотом. Он ругал ее, а заодно и себя. За то, что они до сих пор торчат здесь, за то, что не уходят, не ищут врачей. Они просто тупо сидят, сидят и ждут неизвестно чего!
Вдруг луч, бьющий из коммуникатора, изменил гамму своего свечения. Голос за кадром по-английски сообщил, что связь установлена и через несколько секунд появится картинка.
– Приподнимите меня, – тихо попросила Дэя. – Я должна попасть в фокус.
Марк при помощи Смита выполнил ее просьбу. Он сел так, чтобы Дэя могла положить голову ему на колени. Грабовский сжал ее холодные, как ледышки, пальцы и постарался согреть.
Вот так вдвоем они и предстали перед взглядом того, кто появился в световом луче. Они смотрели на него, он смотрел на них. Марку даже показалось, что это взгляд его отца: молодой, невзирая на годы, пытливый и слегка ироничный. Но нет, это инопланетянин. Очень высокий лоб, изборожденный глубокими морщинами, впавшие скулы, словно кора старого дуба, коричневые, растрескавшиеся губы, и ни ресниц, ни бровей.
От изучения лица старца Марка оторвала Дэя. Она как бы на миг ожила, приподнялась, протянула вперед руку и со всей еще оставшейся в ней силой выкрикнула:
– Учитель Тар, неужели это вы?!
Три фигуры неспешно мерили шагами бетонные плиты космодрома. Где-то вдалеке стартовали остроносые, тонкие, словно иглы, истребители. Тяжелые транспортные флаеры доставляли с орбиты громоздкие компоненты новых реакторов. Исполинской, уходящей в небо колонной ярко светилась шахта орбитального силового лифта. Однако здесь, в этой отдаленной части космодрома, было тихо и спокойно. Казалось, именно поэтому они и пришли сюда. Под чистое небо, под свежий, еще не прокалившийся за день ветер, под ласковые лучи восходящего солнца. Все это помогало, напоминало, что они живы, что они сделали свое дело и все было не напрасно.
– Красивая планета, – произнес пожилой инопланетянин, одетый в свободный серебристо-серый костюм. – Здесь легко дышится.
– Николай говорил, что это из за присутствия Источника Жизни. Мы чувствуем его помощь и поддержку. – Марк Грабовский тяжело вздохнул и взял за руку идущую рядом Луизу. Он сдавил пальцы женщины в дружеском рукопожатии и тихо добавил: – Мы всегда будем помнить его.
Луиза ничего не смогла ответить. Плотный ком подступил к ее горлу, и она лишь кивнула. Это был знак согласия и одновременно благодарность за поддержку. Однако спустя миг корсиканка встрепенулась. Очевидно, она вспомнила, что не ей одной сейчас тяжело и больно.
– Твой отец, Дэя, они навечно останутся в наших сердцах. – У Луизы хватило самообладания только на эту короткую фразу, после чего она с дрожью в голосе простонала: – Господи, Дэя… ну неужели ничего нельзя было сделать?
– Ничего, – прошептал Марк, качая головой.
– Ничего, – подтвердил Донудин Тар. – Халанит поразил все жизненно важные участки мозга. Мутации были необратимыми. Моя ученица могла жить только благодаря питающей смеси, добытой из… – тут луриец запнулся, передернулся от гадливости и продолжил, опустив упоминание о страшном сырье: – Дэя отказалась от такой судьбы. Она предпочла умереть. Это выбор сильного существа, это выбор настоящей принцессы.
С этими словами Донудин Тар сунул руку в карман своего скроенного по лурийской моде камзола и достал оттуда небольшую коробочку.
– Возьмите, майор, это вам.
– Что это? – Грабовский что-то почувствовал и задрожал всем телом.
– Это ее подарок.
Тар открыл коробочку. На черном бархате лежал солдатский амулет – патрон на цепочке. От тысяч других таких же медальонов этот отличался лишь тем, что в латунную гильзу была вставлена совсем не свинцовая пуля, а ее имитация, выполненная из небольшого алмаза. Мастерски ограненный камень играл в лучах солнца, разбрызгивал по черному бархату яркие радужные искры. Марк осторожно двумя пальцами взял медальон за цепочку и положил себе на ладонь.
– По какому-то удивительному совпадению все мы состоим в родстве с этими прекрасными камнями. Основа как их, так и нашей жизни – углерод. Поэтому нет никакого чуда в том, что однажды мы можем стать ими. – Старик печально глядел на бриллиант, сверкающий на ладони землянина. – Согласно лурийской традиции, членов королевской семьи после их смерти кремируют. Прах затем превращают в алмаз. После огранки камень помещают в огромную мозаику, которая находится в зале памяти главного королевского дворца. Так заведено. Так было всегда. Но только не на этот раз. Принцесса Дэя пожелала, чтобы ее алмаз был передан вам. Она любила вас и не захотела расставаться… никогда… даже после смерти.
Грабовский сжал драгоценный подарок в ладони и негромко застонал.
– Я знаю, вам больно, майор, – Тар глядел в сторону, стараясь не смущать землянина. – Мы все кого-нибудь потеряли в этой войне. Мой род тоже почти весь погиб. Мутанты пытались добраться до меня, они не оставляли свидетелей. Только после того, как я инсценировал свою смерть, резня прекратилась.
– Вы много сделали, чтобы остановить войну. И, в конце концов, именно вы повели флот в погоню за чудовищами, сбежавшими с Тогора. – Майор Иностранного легиона попытался взять себя в руки.
– Не делайте из меня героя. Я ведь тоже кое в чем виноват. – Донудин Тар уставился вдаль, туда, где на горизонте в синее небо взмывали пики высоких гор. – Эти мои идиотские теории, глупые исследования… они обернулись бедствием. Под их прикрытием совершались страшные дела! Когда я думаю об этом, мне хочется забиться в самую глубокую расщелину на самой далекой планете. Мне стыдно смотреть в глаза всем: родным, близким, ученикам, коллегам, даже тем, кто просто когда-либо слышал мое имя.
– Глупости, – подала голос Луиза. – Вас просто подставили, использовали, точно так же, как моего сына.
Упоминание о Тэрри заставило совесть Грабовского противно заныть. Ведь, что ни говори, а именно его пули оборвали жизнь юноши. До того как произвели экспертизу ДНК, в Марке еще теплилась надежда, что все это окажется не так, что все это окажется ложью. Но увы. Генетики Амарилло, а затем и медики Донудина Тара вынесли один и тот же вердикт: Тэрри – сын Луизы и Николая. Младенца изъяли из тела матери и с помощью технологии активной клеточной репликации за несколько месяцев развили до уровня взрослого человека. Как следовало из секретных архивов «Архангела», к которым у Грабовского – одного из новых руководителей проекта – теперь имелся неограниченный доступ, Тэрри сразу проявил феноменальные способности, недоступные обычному человеку. Неудивительно, что у бесноватых гениев смерти тут же сорвало крышу и они пожелали получить целую армию таких же сверхлюдей. Только ничего не вышло. Тэрри оставался единственным и уникальным, а клоны стали лишь жалкой пародией на него.
