убийц будут храниться у меня, и стоит Дарсу сделать хоть одно движение в сторону моих близких или как-то воспрепятствовать перемещениям на мои планеты в вашей галактике — я немедленно все передам Всегалактическому Совету. Вы знаете, что у преступлений против высших нет срока давности, и к ответу привлекают любого, несмотря на его титул и положение.
— Оревье…
— Видит Космос, я не хотел разрыва, но вы с матушкой не оставили мне выбора. Прощайте, Ваше Величество…
Коммуникатор погас, но капитан все стоял, приходя в себя после разговора.
У него не будет запасных детей! Каждый — самый любимый и желанный, каждый — драгоценность.
Арс опустил руку, сжав кулак до белых пальцев, и вздрогнул, когда его коснулась теплая ладошка.
— Папа Ревье, ты плачешь? — он не заметил, когда в комнатку зашел Ирнат. — Скажи, кто тебя обидел, я его… я его… ух!
Мальчик скорчил свирепую рожицу и махнул рукой, имитируя удар.
— Никто не обидел, сынок, — мужчина присел на корточки и обнял малыша. — Меня трудно обидеть, видишь, какой я большой?
— А почему ты тогда стоишь один, в темноте? Я всегда убегаю от всех, если обиделся, чтобы никто не видел, как я плачу. Папа Сагар говорит, что мужчинам нельзя никому показывать слезы!
— Я просто очень рад, что вы у меня есть. Ты и наша мама. И что мы скоро отправимся в наш новый дом! Стоял тут и думал, как мы хорошо заживем.
— От радости не плачут, — глубокомысленно заметил мальчик и провел ладошкой по щеке Ревье. — Мокро, видишь?
— Уже нет, — мужчина взял ручку малыша и провел ею по другой щеке. — Видишь? Это не слезы, это… пот. Я вспотел, вот и все. Мужчины не плачут!
— Мужчины не плачут, — повторил ребенок, внимательно глядя в лицо арса. — А когда мужчин обижают, что они делают?
— Прощают или дают сдачи. Если обидел слабый или не по злому умыслу, его можно простить, а сильному или подлому надо дать сдачи.
— Ты меня научишь давать сдачи? — глазенки Ирната загорелись от предвкушения.
— Обязательно, сынок! Я тебя всему научу. Всему, что знаю сам! Идем к маме?
Ирнат радостно улыбнулся, вложив в пальцы арсианина свою ладошку.
Переход от триумфа и эйфории к полному фиаско и отчаянью произошел слишком резко и быстро — Райтон не успел опомниться.
Вот только что он с чувством превосходства взирал на толпу придворных, прикидывая, чем займется в первую очередь, когда вернется на Даластею. И вот он вместо бальной залы очутился в полутемной камере.
Появление Кайли произвело эффект разорвавшейся бомбы.
Нет, все до одного, кто присутствовал в зале, смотрели на приближающуюся пару, вернее, трио — мужчину, женщину и ребенка. Но если другие таращились на невиданного принца, мельком отмечая, что тот ухватил красивую человечку, то Райтон не мог оторвать глаз от женщины, совершенно не замечая ее спутника. У него едва не остановилось сердце, когда церемониймейстер произнес имя, и в голове словно бомба взорвалась, перемешав ее содержимое — как такое возможно, она же мертва!
Память услужливо напомнила, как выглядела Кайли, когда он видел ее в последний раз — худущая, серая, пыльная, невзрачная. Тогда еще в голову пришла мысль — а не перестарался ли он с перевоспитанием невестки? Все-таки в постель хотелось получить красивую женщину, которая будет радовать глаза и тело, а не конструкцию из торчащих костей. Веселую и энергичную любовницу, а не тень, в глазах которой не видно жизни.
Теперь перед ним стояла ослепительно прекрасная иртея. Стройная, но не истощенная, вон, румянец на щеках. С кожей нежной даже на вид, так и тянет прикоснуться, попробовать на ощупь… Блестящее золото густых волос собрано в сложную прическу. Ей очень идет, но ему больше нравится, когда волосы распущены и свободным водопадом струятся по плечам и спине. Собственно, он предпочитает женщин, одетых только в собственные волосы.
Ладно, девчонку могли подлечить и подкормить, отмыть и приодеть. Но откуда взялась эта осанка? Гордый поворот головы, изящные движения и спокойный, уверенный взгляд?
Подделка, как и Тами?
Бросив быстрый взгляд на свою спутницу, Райтон скривился — на фоне той красавицы его, рест побери, жена выглядит дешевкой. От «наследницы» издалека несет таверной, где он в свое время и подобрал Тамили.
Все это пронеслось в голове за несколько секунд, пока воскресшая Кайли шла под руку с арсом, а потом расшаркивалась перед Его Величеством.
Потом его накрыло.
И вот он в камере, подставную Кайли увели в другое место, и один рест знает, что поганка сейчас наболтает дознавателям. Ясно, будет изо всех сил обелять себя и валить все на него. Дескать, заставил, принудил…
Как же так, где он просчитался?
Племянник жив, и это вообще ни в какие ворота! Столько усилий, и все впустую. Счастье было — вот оно, рукой подать! Можно сказать на ладони лежало, уже считал его своим, и на тебе!
Райтон просидел в одиночестве до следующего утра, а потом за него взялись всерьез. Несостоявшийся правитель четко осознал — лучше не лгать, тогда есть надежда на снисхождение. В противном случае император может и казнить. За попытку ввести Его Величество в заблуждение — запросто!
Расследование закончилось быстро. Потом ему вернули жену.
Руки чесались придушить или побить, душу отвести, но Райтона предупредили, что император распорядился привязать жизнь и здоровье ира к здоровью и жизни его жены. То есть хочешь жить — береги супругу.
Жить хотелось, поэтому услышав, что в наказание их отправляют на новую планету, Райтон приободрился. Главное — жив, а дальше видно будет. Он не раз выходил сухим из воды, даст Космос, выкрутится и сейчас. Какое-то время посидит тихо, присмотрится — что за мир, постарается расположить к себе местных, разузнает все. И свалит первым же транспортником. Наверняка колонисты регулярно получают грузы, ведь осваивать планету с нуля затратно, в том числе и технически. Одних машин, горючего, стройматериалов возить — не перевозить!
Надо только не зевать, улучить момент и пробраться на борт грузовика. А может, и пробираться не надо — так отпустят. Кому он там нужен, а император далеко.
Эта идея настолько воодушевила, что он с нетерпением ждал отправки к переселенцам. И даже перестал шпынять жену — может, и сгодится на что. Женский пол везде и всегда в цене, а на таких планетах, насколько он знает, женщин особенно не хватает, поскольку основная масса колонистов — одинокие мужчины. Природа же свое берет, требует ласки, вот при помощи Тами
