приходилось выслеживать человека: сколько он спит, как спит, спит ли вообще, сколько и что он ест и самое главное что получает на выходе… Теперь достаточно было молчания детектора, чтобы чувствовать себя спокойно.
В офисе Протектрома детектор срабатывал повсеместно. Только максимальное сближение с ними он показывал не на людях, а на предметах. Впрочем, два человека все-таки оказались фальшивками: директор и, как это ни подозрительно, единственный сторож, работавший каждую ночь. А это означало, что работать с фирмой напрямую, заручившись поддержкой руководителя, не выйдет. Подумать краем мозга и оказаться на коне не получится. Придется стратегировать. За информацией нужно выходить непосредственно на ученых.
Приходилось действовать категорически осторожно. Среди потенциально адекватных сотрудников необходимо было найти самых потенциально надежных и при том ценных, опять же потенциально. Ошибка под носом у поддельного директора была недопустимой.
Эви попыталась наняться на работу в Протектром. Ее, конечно, не приняли, но в процессе собеседований она узнала много полезной информации. Сведения пригодились им для второго захода, идею которого позаимствовали у фирмы Альфа-Вита.
Директор Протектрома, представившийся Абелем Кранценом, был приветлив и обходителен, как голодный, но невыносимо достойный, кот. Он, не медля, распорядился, чтобы им приготовили чай.
Встреча проходила в уютном зале переговоров, который, благодаря обстановке, больше походил на небольшое кафе. В помещении вдоль трех его стен размещались декоративные перегородки из реек натурального дерева крест-накрест, обвитые мелколистной и разношерстной зеленью. Одна из перегородок ограждала зал от входной двери. Наружная стена, за которой был небольшой балкон, была традиционно для офисных зданий прозрачной.
Глеб и доктор Адиса расположились на довольно солидных диванах за низким столом.
Глеб решил форсировать.
– Нам необходима компания, располагающая подходящим оборудованием и достаточными знаниями, для проведения ряда исследований. Прежде всего, нас интересует, на сколько вы сейчас загружены? Сможете ли срочно и вплотную включиться в нашу работу?
– В настоящее время у нас есть несколько проектов, – уклончиво отвечал Абель. – Но мы располагаем возможностью переключить часть ученых на другую задачу. Это, конечно, зависит от ее характера.
– Я слышал, что у вас работают такие известные ученые, как Кандида фон Фляйсихь, Брижит Олейра де Соза, Демьян Штолоу, Сантьяго Ороско…, – Глеб перечислил несколько имен из группы, работавшей много лет назад над интересовавшей его проблемой. Эти имена были наиболее широко известны в узких научных кругах. К ним прибавил одного постороннего человека. – Мы заинтересованы в исключительном опыте и хотели бы, сотрудничать с ними.
– Из названных людей сейчас работает только один человек. Двое, к сожалению, уже ушли насовсем. А на счет профессора Ороско, он у нас никогда не работал. Демьян Штолоу, к сожалению, вернулся работать на родину в Германию. Но, я позволю себе похвастаться, у нас достаточно молодых и очень хороших специалистов и помимо названных.
– Мы бы предпочли работать с опытными учеными старой закалки. Может, остались в штате другие люди?
– Обычно мы не оговариваем конкретных людей, которые будут работать. Ведь вы заключаете договор с компанией. Компания уже сама подбирает соответствующий персонал.
«Ну, что ж, разговор, я так понимаю, затянется, – подумал Глеб. – Ладно. Здесь достаточно приятное местечко. Если бы только рука не горела».
Детектор жалил руку непрерывно, при этом усиливался, стоило только пошевелиться на диване, и когда Кранцен начинал жестикулировать активнее.
– Это же не магазин, где не имеет значения, кто стоит на кассе? – возразил доктор Адиса. – В сфере науки личность имеет огромное значение.
Глеб и Адиса долго выводили господина Кранцена на необходимость обсуждения персоналий, преследуя единственную цель, получить имена всех, кто работал в группе, обнаружившей фон. При этом в разговоре как угодно старались обходить само это событие, и даже не допустить подозрения, что им интересно именно оно.
– Вы так тщательно изучаете людей! Но вы так еще и не сказали, к какой именно задаче желаете нас привлечь, – переключился, наконец, Кранцен к вопросу, который ему по понятным причинам был более интересен.
– Да, да, конечно! Мы же о самом главном-то не сказали, – сделал вид, что увлекся, Глеб.
На самом же деле он и Адиса намеренно прилагали усилия, чтобы эта тема всплыла только после того, как они узнают все необходимое.
– Позвольте, я обрисую проблему, – попросил слово доктор Адиса.
– Конечно. Вы это сделаете лучше меня, – охотно согласился Глеб.
Доктор Адиса начал что-то объяснять Кранцену на исключительно заумном научном языке про технологии флуктуации концентрации трансцендентной информации в пространстве, о достижении континуума при известных условиях, про расслоение дуализма на субнуклонном уровне… Он выворачивал такие обороты, что Глеб и Эвелина еле сдерживали улыбки, узнавая некоторые из фраз, услышанных и придуманных накануне.
«Ну, надеюсь, твоя легенда убедит этого господина Абеля» – подумал Глеб.
Втроем с Эвелиной они несколько дней пытались придумать правдоподобную идею, с которой можно было бы искать научного подрядчика среди подобных Протектрому. Девять из десяти идей Адиса рубил на корню, утверждая, что они не выдерживают научной критики. Глеб и Эви, не будучи учеными, вынуждены были соглашаться. Однако, в конце концов, именно их порой сумасшедший бред помог доктору Адиса придумать правдоподобную концепцию.
Закончив ее детали, все трое отметили: «Как жаль, что все это нужно, только чтобы Протектром отказался от сотрудничества, по причине несоответствия профилю задачи».
Предлагая свою задачу, Адиса, Глеб и Эвелина надеялись, что Кранцену потребуется помощь, чтобы ее оценить, и он пригласит кого-нибудь из своих ученых для обсуждения. В этом случае даже, может, удастся вывести разговор в сторону и даже в нужную тему. Но Кранцен, по всей видимости, решил справиться с оценкой самостоятельно.
«Либо считает себя достаточно ученым, либо что-то подозревает», – думала Эвелина, анализируя происходящее.
При этом Глеб отметил, что во время научного блица усилилось ощущение жжения от детектора. В помещении, однако, ничего не изменилось, и никто новый не пришел. Появилось опасение, что подтягиваются силы за дверью.
«Заметили ли это остальные?» – думал Глеб, стараясь не подавать вида.
– Как дела, Пел?
– Спасибо, Нейт, типа, хорошо, – отвлеклась Пелагея от пульта связи. С минуты на минуту должен был отозваться Глеб. – А ты как? Давненько тебя… – интонация Пелагеи содержала не только дежурный вопрос.
– Типа, тоже. – Нейт догадался, чем именно она интересуется. – Не смотри на меня так, я не Бог, чтобы взять и так сразу сделать то, что все хотят. Работаем! Ты с каждым разом на меня смотришь все вопросительнее и вопросительнее! – несколько даже возмутился Нейт.
– И поэтому ты сюда наведываешься все реже и реже? – спросила Пелагея.
– Да ладно тебе! Просто у меня
