«Вы посмели показаться в этих мирах? Вы смеете загрязнять святую землю? Тогда Богом клянусь, я пролью вашу кровь!»
Не имело значения, жива ли Джамиль Сарум и присоединится ли она к сражению немедленно. Не имело значения, что в Империи проходили испытание не только вооруженные силы, но и самая вера, которая сохраняла их цивилизацию для тысячелетий. Гранд-адмирал Сандара был здесь, чтоб отдать свою жизнь, независимо от долга или пророчества.
Он наблюдал, как враг запустил своих дронов и направил боеголовки с инсорумом к возлюбленной планете адмирала, заполняя атмосферу клубами грязи. Однако его флот, развив еще большую скорость, все еще воздерживался от того, чтобы открыть огонь по озадаченному противнику.
Они начнут стрелять, только когда минматары закончат бомбардировку инсорумом, и ни мгновением раньше.
«Это тянется слишком долго, — думал пехотинец-таккер. — Слишком долго».
Запертый в капсуле ракеты, приготовленной к прыжку, он изучал данные, бегущие по дисплею его ТАГНЕТа. После нулевой отметки прошло больше шести минут, а это значит, что элемент внезапности утерян. Неспособный видеть что-либо, кроме оперативных данных, он был изолирован от внешнего мира с момента, как погрузился на скоростной челнок. Как часть воздушных сил, эти транспортники «быстрого реагирования» несли на борту до пятидесяти солдат, сгруппированных по десять человек в пяти отделениях в виде сот, расположенных под крыльями челнока. Отделения были загружены ракетными капсулами, которые должны были быстро доставить солдат на землю, минимизируя время, проведенное в воздухе, и таким образом делая их менее уязвимыми для открытого огня.
Сигнал запуска мигнул перед взором солдата; начиналась наземная битва.
Он чувствовал, как челнок покинул ангар дредноута, его приподняло, когда исчезла гравитация, а затем снова вдавило в сиденье, когда транспортник набирал скорость. Счетчик отмерил секунды, прежде чем он достиг поверхности; его миссия разворачивалась динамически, словно компенсируя отсрочку запуска. Инсорум накрыл город Зира, но предварительные данные разведки не показывали ни следа паники и замешательства, которые подобная тактика вызывала в других амаррских мирах.
Фактически на улицах не было вообще никого — ни граждан, ни рабов. Это вызывало тревогу.
В то время как транспортники были в пути, оборонительные сооружения, окружавшие город, были обстреляны с орбиты осадными орудиями флота. Миссия его подразделения состояла в том, чтобы захватить несколько больших зданий Дворца Сарум, окружающих космический порт; помимо того, что там было сконцентрировано большое количество рабов, они должны послужить опорными пунктами, куда рабы из других частей города будут доставлены для эвакуации.
Когда корабль вошел в атмосферу Мекхиоса, солдат подумал о своем брате, который получил назначение в дивизион бронированных МТАКов, направленный на Кор-Азор. Перед тем, как расстаться в Святилище, они обнялись, заверив друг друга, что если им суждено пасть, они сделают это, зная, что другие будут жить, вкусив свободу, которую они оплатили своими жизнями.
Он не получал известий от брата с тех пор, как началось вторжение.
И этот мир, куда он высаживался, был воплощенной сущностью причины, по которой сегодня предстояло погибнуть многим минматарам. Ибо нигде больше в Империи с рабами не обращались столь жестоко. Решение атаковать, независимо от того, что город был явно готов к нападению, определялось этим фактом. И теперь не было пути назад, ибо тем рабам лучше умереть, чем жить под таким гнетом — или со знанием, что их братья и сестры могли помочь им, но не сделали этого.
Резкий, мощный толчок поколебал корабль; вибрация чувствовалась через обшивку корпуса и защитную структуру. Он был полностью облачен в броню, видео из внешнего мира передавалось онлайн, поскольку шлем и маска были соединены с камерами, передававшими образы непосредственно на его сетчатку. Снаружи разворачивалась адская картина: со стороны города взметались фонтаны противовоздушного огня, и кратеры отмечали места, где другие корабли встретили свою судьбу.
От второго удара из глаз посыпались искры; он чувствовал, что корабль стал резко крениться набок, сработали предупредительные сигналы. Дым затянул внешний обзор; корабль был подбит и потерял управление.
Отделения-соты вырывались наружу, предоставив свое содержимое его судьбе; четыре из пяти немедленно были поражены прицельным огнем с земли и взорвались. Чтобы спастись, солдат запустил двигатели своей ракетной капсулы; он вжался в крепления безопасности, пока маленькое суденышко уносилось прочь от опасности. Капсула, специально запрограммированная для подобных ситуаций, автоматически нашла путь между двумя невысокими строениями, контролируя спуск поворотными двигателями и установками магнитной гравитации. При ударе о землю крепления отделились, когда капсула развалилась на сегменты. Схватив оружие, солдат стал искать цель.
Он был один. Земля колебалась под ногами, и ярко сияло рассветное небо; рядом сдетонировал мощный взрыв, возможно, вызванный крушением его собственного корабля. Воздух был насыщен инсорумом; его сладкий запах смешивался с едким привкусом дыма.
На дисплее его ТАГНЕТа появились новые приказы: уничтожить противовоздушную установку в этом квартале города. Об освобождении рабов не упоминалось вообще. Бомбардировка поверхности уничтожила только стационарные оборонные объекты, и корабли подбивались мобильными установками. Оборвав сенсорные диоды, прикрепленные к языку, он перебрался в тень и начал прокладывать путь на северо-восток, по направлению к ближайшей мобильной противовоздушной батарее.
Несколько его товарищей-солдат уже были заняты тем же. Батарея была расположена на крыше близлежащего здания; те, кто не могли присоединиться к ним, помогали другим занять оборону против паладинов, выслеживающих следы падения капсул.
Вторжение обернулось полной катастрофой. Едва оказавшись на открытом пространстве, он попал под трассирующий огонь — на балконе соседнего дома было орудийное гнездо. Земля перед ним взрывалась фонтанам обломков и грязи, пока он бежал, спасая жизнь, затем камеры датчика на задней стороне шлема обнаружили движение с фланга. Нырнув под навес ближайшей парковки ховеров, он нашел убежище от огня, который велся с балкона, и швырнул плазменную гранату в том направлении, откуда бежал. Пока она летела по воздуху, он мог слышать стаккато орудийного огня, крики и стоны, эхом разносящиеся по улицам. Поблизости был по крайней мере один МТАК, солдат чувствовал ритмичные колебания его тяжелых ног, ступающих по земле, пока тот пересекал улицы.
