ту команду. – Ратти, похоже, пытался вычислить, сколько людей нам предстоит спасти. – А ты знаешь, почему они привели Элетру и другого корпоративщика на борт… к тебе? – Он неопределенно помахал рукой над плечом. – И зачем внедрили в них импланты?
– Я решила, что им просто нравилось мучить людей, – мрачно вставила Амена.
ГИК поколебался, хотя недостаточно долго, чтобы заметили люди.
«Возможно, им нужен был шаттл. Он по-прежнему пришвартован в дополнительном грузовом модуле».
Его колебания могли показаться подозрительными, но ГИК, вполне вероятно, и в самом деле не знал. Хотя и странно, потому что должен был знать. Возможно, проблемы с памятью у него куда серьезнее, чем он уверяет.
«Но мои шаттлы тоже на месте, так что это маловероятно».
Арада подперла подбородок ладонью. Вся ее поза предполагала, что она погрузилась в размышления.
– Перигелий, если все случилось так, как ты описываешь, то когда ты снова подключился к сети, твоего экипажа уже не было?
«Да».
Был в его тоне какой-то неуловимый оттенок. Не привычный сарказм, а напряжение, эхом отразившееся в сети.
Я не отреагировал. ГИК похитил меня и привез сюда, поставил под угрозу жизнь моих людей. Я не собирался ему сочувствовать. Ни за что.
– Есть хоть какой-то шанс вспомнить, что случилось во время их исчезновения? – поинтересовался Ратти, и на его лице отразились сомнения.
«Я еще восстанавливаю поврежденный архив».
– Автостраж может тебе в этом помочь? – спросила Амена словно между прочим, не глядя на меня.
Я скрестил руки на груди и уставился Амене в висок.
ГИК, естественно, отвечать не стал.
Оверс откинулась на спинку стула и неловко поерзала.
– Нужно набросать примерную последовательность событий, когда что случилось.
Не успел я открыть рот и сказать, что у меня есть график, как ГИК объявил:
«Естественно» – и повесил график рядом с экраном конференц-связи. На графике отмечалось время, когда:
1) ГИК впервые прибыл в эту систему через червоточину;
2) когда у ГИКа произошел сбой в памяти;
3) когда он снова включился и обнаружил на борту захватчиков, его экипаж пропал, а на двигателе было установлено инопланетное устройство;
4) когда произошла атака на вспомогательный корабль корпорации;
5) когда ГИКа удалили;
6) когда он снова восстановился через сохраненный архив.
Не считая первого пункта, время всех остальных событий было очень приблизительным, поскольку его внутренние часы были повреждены. И кстати, он упустил ту часть, когда объявил Целям о том, что я – оружие, которым они могут воспользоваться, и с помощью коммутатора нашел меня и привел их в то место, откуда они напали на нашу базу. Просто невероятно!
– Прежде чем начали происходить всякие странности… в смысле, еще бо́льшие странности, Рас рассказывал мне о проекте по восстановлению прав собственности на колонию, – сказала Амена, – но Элетра оборвала его и сменила тему.
Тиаго посмотрел на экран с каютой, в которой Элетра забралась под одеяло.
– Возможно, эти люди… серые люди… – произнес он и покачал головой. – Мы знаем, какие последствия… чудовищные последствия могут возникнуть при контакте с инопланетными реликтами. Не могли ли серые люди быть выходцами из той колонии либо из самой первой? Или корпорации проводили с колонистами генетические манипуляции?
«Неизвестно», – отозвался ГИК таким тоном, как будто ему было совершенно плевать.
Вероятно, так оно и было. Ведь Цели напали на команду ГИКа. Загадка его не интересовала, ему хотелось только вернуть экипаж.
Поскольку больше никто на вопрос не ответил, Ратти наклонился над столом.
– Думаю, корпорации способны сделать что угодно, если это сойдет им с рук. Очевидно, эти серые люди… Как бы их назвать?
– Цели, – ответил я.
Тиаго закатил глаза, а Ратти продолжил:
– Видимо, именно Цели и установили инопланетное устройство на двигатель.
Оверс задумчиво побарабанила пальцами по столу.
– Импланты – явно не инопланетного происхождения. Причем они очень старые. Гораздо старше тридцати семи лет, когда корпорация основала здесь колонию.
– Да, похоже на устаревшие, но еще годные технологии, оставшиеся после первой колонии, докорпоративной эры. – Ратти рассеянно поковырялся в оставшейся на тарелке еде, а потом подвинул ее Араде, чтобы та доела. – Я видел такие интерфейсы с жестким экраном в исторических сериалах.
Амена кивнула и махнула рукой в мою сторону:
– А знаете, они называли червоточину транзитным переходом. Никогда раньше такого не слышала.
Тиаго выглядел заинтригованным.
– Они говорили на стандартном языке?
– Нет, но поначалу шел перевод, а потом прекратился, когда очнулся автостраж и началась бойня, – объяснила Амена.
Поскольку у ГИКа подходящих аудио- и видеозаписей не нашлось, я достал несколько образцов из архива и отправил в общую сеть. Люди слушали с озадаченными лицами. Затем Тиаго мрачно кивнул в ответ на собственные мысли:
– Это смесь как минимум трех языков докорпоративной эры.
– Вполне соответствует их технологиям, – заметила Оверс.
– И многие смертельные случаи после контакта с инопланетными реликтами произошли как раз в докорпоративную эру.
– Что за случаи? – поинтересовалась Арада.
– В архивах «Сохранения» есть подробности только по одному инциденту, – пояснил Тиаго. – Это произошло на спутнике планеты, превращенном в массивную базу операций одного из докорпоративных государств. Свыше семидесяти процентов населения погибло. Остальные выжили только потому, что недавно запущенная централизованная система заперла жилые отсеки и не открывала их до прибытия спасателей. – Он посмотрел на меня. – То есть их спас искусственный интеллект.
Я знаю, что такое централизованная система, Тиаго. Это еще более устаревшая технология, чем система жилмодуля, она отвечает за все, без подчиненных систем. Я никогда с такой не сталкивался и видел ее лишь в исторических сериалах.
Оверс подалась вперед.
– И как погибли люди? Зараженные напали на остальных?
Когда Тиаго вот так умничал, он раздражал меня безмерно.
– Да, – ответил он, – хотя такого рода насилие в ответ на заражение довольно редкое явление. Однако, поскольку подобные инциденты, исторические и современные, были подавлены, мы точно не знаем, что происходило на самом деле.
Ратти кивнул.
– У корпораций повсюду секреты, так что трудно сказать.
– Похоже, они признают только один закон – о запрете на добычу инопланетных останков и ограничениях использования странных синтетиков.
– Но почему инопланетные реликты так действуют на людей? – спросила Амена. – Это намеренно? Может, что-то охраняет это место, инопланетяне не хотят, чтобы кто-нибудь сюда прилетал?
Ратти набрал в грудь воздуха и выдохнул.
– Я так не думаю. Мне кажется, это похоже на то, как если бы инопланетянин, никогда не видевший матрицу терраформирования, случайно прикоснулся к ней и отравился. Это не намеренно. Иногда загрязнение действует на мозг человека, вмешиваясь в его решения, как будто в человеке запускают чуждую программу. И в результате наступает хаос. – Он помахал вилкой. – Так мы считаем, что Цели жили в
