Отдыхать было некогда, бойцы засекли посадку еще двух спускаемых вольдовских модулей, явно несущих на борту ударные звенья. Ситуация накалялась, нужно было срочно передать информацию командованию. По воле случая аппаратура связи стала частью черного зеркала, обрамленного развалинами.
«Мрак бы побрал всех этих правительственных уродов!» — не раз приходила мысль, порожденная пониманием того, что половина бойцов моего отряда больше никогда не поднимет заздравную чашу. Но приказ нужно было выполнять.
— Отряд, слушай задачу, — начал я, понимая, что обстановка слишком быстро меняется, — Аркс-шесть и Арск-одиннадцать, разведка двадцать третьего сектора периметра. Аркс-девять и Аркс-триннадцать, ваш восьмой сектор. Ищем каналы контроля аппаратуры, на картах они указаны, скидываю маркер. В случае обнаружения рабочего канала сообщить, занять оборону и держать до моего приказа.
— Принято, — пришел слаженный ответ бойцов.
Время плелось, оно как будто попало в лужу смолы. Пришла мысль послать оставшихся двух бойцов обследовать еще один из возможно уцелевших участков периметра. Доклады пришли практически одновременно:
— Аркс-один, здесь Аркс-одиннадцать, — сигнал скакал, — аппаратура уничтожена, периметр практически прорван. Шестой тяжело ранен.
— Аркс-один, докладывает Аркс-девять, — пришел очередной доклад, — мы на позиции, сектор чист, аппаратура готова к работе, заняли оборону, ждем.
— Аркс-одиннадцать, к вам пошли третий и четвертый, — отдавал я приказы, — забирайте шестого и отходите в восьмой сектор. Я сливаю данные, затем отходим к шахте три.
— Принято, — пришли доклады от всех бойцов.
Я на месте, аппаратура контроля оборудования периметра в порядке. Но тут есть сложность. Канал нестандартный, нужна куда большая мощность, да и пробивать путь к планшету командира придется по извилистым путям нейроволоконного кабеля. Пока копаюсь с подключением в систему планшета через свой шлем, возвращаются три бойца из двадцать третьего сектора. По докладу шестой погиб. «Будь прокляты эти толстохоботные!» — еще один боевой товарищ остался в песках этой убогой планеты. Я ушел в канал связи, лишь частично контролируя обстановку за ее пределами. Вот он планшет командира, обмен паролями уровня доступа, пошли данные…
Вспышка света. Я погружаюсь в темный омут. Удерживаемая последними усилиями, мечется мысль: «Прошли ли данные?».
* * *
Я стоял в боксе для опасных грузов. Вокруг не наблюдалось ни бойцов отряда «Аркс», ни песков, ни периметра базы. Головой правила легкая звенящая пустота и дезориентация мыслительных процессов. Шлем лежал на голове мертвой скорлупой, броня уже не текла по телу, мурашки, выполнив положенные нормативы, ушли спать.
— Светик, кажись, шлем умер, — сказал я. — Он совсем, видимо, слетел с катушек, чуть не прихватив меня в свои биоэлектронные грезы. Мы хоть наладили скафандр-то?
— Порядок, — отозвалась Светлана. — Нам вообще невероятно повезло!
— Повезло моей голове, — хмыкнул я.
— Не только, — сказала супруга, — мы получили код доступа к обоим планшетам!
— Где ты их откопала? — удивился я.
— В биоэлектронных грезах, — рассмеялась моя боевая подруга.
Начать эксперименты решили с планшета командира разведотряда. Код распечатал нам доступ к информации. Не могу сказать, были мы разочарованы или нет, но планшет, видимо, пострадал при гибели офицера. Данные оказались разрознены и в большинстве просто уничтожены. Коды доступа к оборонительным системам периметра бункера, которые удалось выудить, вряд ли могли нам пригодиться. Скрестив на удачу, что только можно, мы активировали планшет командира миссии. Секунды ожидания, пока коды пройдут алгоритм проверки и разблокируют систему, падали тяжелыми снежинками вечности на тонкое покрывало моего нетерпения. Планшет ожил и Светлана, нырнув в него, стала выводить на голосферу ворох данных. Сразу стало видно, что планшет в исправном состоянии. Данные, правда, оказались слегка дезорганизованы, сказалась боевая обстановка, но сбоев пока не наблюдалось.
— Так, мальчики, — подвела итоги моя любимая, выводя на планшет карту сектора. — У нас есть маршрут членопотамского корабля туррутов. Смотрим. Первые пять точек явно промежуточные, я наложила имеющиеся карты, шестая может стать интересной, далее две — тоже явные пустышки, хотя, проверить не помешает. А вот девятая точечка как раз и есть цель данного круиза. Хорошие новости на этом заканчиваются. Информация о пункте назначения закрыта новым кодом.
— Шиздахум поездахум!!! — то ли выругался, то ли обрадовался я. — Ну, теперь и в бункер лезть не надо. Достанем Саныча из лап метаморфа и прыгаем на шестую!
— Эй, джигито-гусар, ты об обещании совращенной девственнице не забыл? — спросила укоризненно Светлана. — Все вы мужики одинаковы: нашел новую игрушку и о старой погремушке сразу забыл?
— Да, неправ, — согласился я, — тем более, что именно моими странными порывами в ее сторону мы получили горяченькую информацию. Придется отдать ей девственность Саныча, где-то она у нас в холодильничке на сохранении лежала. Свою не предлагаю, безвозвратно уничтожена одним таким искусственным интеллектом дальнего разведчика.
Пока мы пребывали в оперативном планировании будущей операции по отысканию пути домой и дальнейшим потрошением планшета командира миссии, сканирование Техно закончилось. С некоторым облегчением я вышел из обсуждения. Не то, чтобы тема не была интересной, просто мозгу требовалась регламентная передышка. Кинув взгляд на часы, я неслабо удивился. По корабельному времени наступило уже самое, что ни на есть, утро нового дня.
Гостью я застал лежащей в раскрывшемся медицинском коконе. По всему видно, что она уже проснулась, но никак не могла заставить себя открыть глаза. Я не торопил, оглядывая ее обнаженное слегка худое даже для силуки тело. Все же девица была хороша. По крайней мере, не совсем целомудренные мысли имели место быть.
— Так, подглядываем, — раздался из голосферы голос возлюбленной, — безобразие на корабле.
— Не подглядываем, а поглядываем, — ухмыльнулся я. — Между прочим, и право имеем по уговору, скафандр-то вышел на славу.
— Изыди, злыдень, девушка стесняется, — строго сказала Светлана.
— Она еще спит, — развел я руками, — значит, стесняться не может.
Техно слегка приоткрыла один глаз и тут же его зажмурила. По коже силуки пробежала волна бледности, что означало аналог человеческого покраснения. Светлана не ошиблась, постоялец медблока давно проснулся. С некоторым сожалением окинув взглядом в последний раз смуглое тело, я вышел из помещения.
