С каждым словом доклада Пим все больше застывал. - Я лично проверил ожерелье, Ройс. Пропустил его через сканер на предмет встроенных устройств. И химический "нюхач" тоже ничего не обнаружил.
- Вы его трогали? - спросила Таура.
Пим сощурился, вспоминая. - В основном я держал его за застежку. Ну… что ж, СБ из этой штуки все выжмет. Милорд всегда говорил, что тренировка им на пользу. Им не повредит. Вы поступили правильно, оруженосец Ройс. Можете возвращаться к своим обязанностям. Дело с СБ закончу я.
На этой сдержанной похвале Пим закончил разговор и, нахмурившись, вышел.
- И это все? - шепнула Таура, когда звук шагов Пима стих наверху лестницы.
Ройс посмотрел на хроно. - Ну, пока СБ не сообщит нам результаты. Все зависит от того, насколько трудно идентифицировать ту гадость, что ты увидела. - Он не стал оскорблять Тауру формулировкой "якобы увидела".
Она потерла усталые глаза тыльной стороной ладони. - А можно мне, э-э, побыть тут с тобой, пока они не позвонят?
- Конечно.
В порыве истинного вдохновения он повел Тауру вниз на кухню и познакомил ее с холодильником для прислуги. Он оказался прав: ее сверхъестественный обмен веществ снова потребовал топлива. Ройс безжалостно смел с полок все и выложил перед нею. Первая утренняя смена как-нибудь перебьется. А еду для прислуги предлагать гостю дома было не стыдно: на кухне у Матушки Кости хорошо кормили всех . Он нацедил себе кофе, а Тауре - чаю, и они устроились рядышком на паре табуреток за разделочным столом.
Пим нашел их, когда они уже доедали. От лица старшего оруженосца отлила вся кровь, оно было почти зеленым.
- Хорошая работа - Ройс, сержант Таура, - сдавленным голосом проговорил он. - Прекрасная работа. Я только что говорил со штаб-квартирой СБ. Жемчуга действительно были обработаны синтезированным нейротоксином. СБ подозревает его джексонианское происхождение, но пока ведет перекрестные проверки. Вещество было спрятано под химически нейтральным прозрачным лаком, растворяющимся от тепла тела. Случайное прикосновение его не высвобождает, но если надеть это ожерелье и поносить какое-то время… примерно полчаса…
- Достаточно, чтобы убить человека? - напряженным голосом уточнила Таура.
- Достаточно, чтобы убить чертова слона! Так сказали ребята из лаборатории. - Пим облизнул пересохшие губы. - А я сам его проверял! И признал безопасным, черт меня побери. - Он стиснул зубы. - Она собиралась надеть его на… Милорд бы… - Он задохнулся и с усилием потер ладонью лицо.
- СБ уже знает, кто на самом деле его прислал? - спросила Таура.
- Пока нет. Но они будут выяснять это день и ночь, можете мне поверить.
В памяти Ройса мелькнула картина смертоносных светлых шариков, лежащих на теплой шее будущей миледи. - Госпожа Форсуассон касалась этого жемчуга вчера вечером… то есть теперь это позавчера, - торопливо заговорил Ройс. - Она надела их по меньшей мере минут на пять. С нею все будет в порядке?
- СБ уже отправила в дом лорда Аудитора Фортица врача, чтобы ее обследовать. Одного из их экспертов по ядам. Если бы ей досталась смертельная доза, она бы умерла на месте, так что этого не стоит опасаться, но про остальное я не знаю… Мне нужно идти позвонить милорду и предупредить его о визите врача. И… и объяснить, почему. Хорошая работа, Ройс. Я это уже говорил? Хорошая. - Пим горестно, судорожно втянул воздух - и зашагал прочь.
Таура, сгорбившись над тарелкой и опершись подбородком на руку, проводила Пима хмурым взглядом. - Джексонианский нейротоксин, да? Это ничего не доказывает. Джексонианцы продадут что угодно и кому угодно. У Майлза там достаточно врагов по нашим прежним вылазкам - если бы они знали, что эта штука предназначена ему, они бы сделали солидную скидку.
- Ага, так что отследить источник - это потребует времени. Даже для СБ. - Он помедлил. - Хотя разве на Единении Джексона его знают не по личности-прикрытию? Как вашего маленького адмирала?
- По его словам, это прикрытие совершенно развалилось пару лет назад. Отчасти в результате заварушки в ходе нашего последнего задания, отчасти по другим причинам. Про которые я не в курсе. - Таура широко зевнула. Это было… впечатляюще. Ройс вспомнил, что она на ногах с рассвета, и не проспала день, как он. Она оказалась в месте, которое кажется ей совершенно чужим, и борется с ужасными страхами. Совсем одна. Ройс впервые задумался, а не одиноко ли ей. Одна в своем роде - последняя из этого рода, если он ее правильно понял, и ни дома, ни родных, никого, кроме наемного флота, который болтается по всему свету. А потом он удивился, почему не заметил этого неизбежного одиночества раньше? Оруженосцу положено быть наблюдательным. "Да ну?"
- Если я пообещаю подняться к тебе и рассказать, как только будут какие-то новости, ты попытаешься уснуть?
Она потерла загривок. - Ты обещаешь? Тогда, наверное, смогу. Попробую.
Ройс проводил ее до двери комнаты, мимо темных и пустых апартаментов милорда. Он коротко сжал ее руку, она ответила тем же. Он сглотнул, набираясь смелости.
- Грязные жемчужины, да? - проговорил он, не выпуская ее руки. - Знаешь… не могу говорить за остальных барраярцев, но по-моему твои генетические модификации прекрасны.
Она улыбнулась - не совсем безрадостно, как понадеялся Ройс. - А ты исправляешься.
Уже отпуская его и поворачиваясь, они тихонько провела когтем по его ладони - неожиданное, чувственное ощущение, заставившее тело невольно содрогнуться. Ройс уставился на закрывающуюся дверь, борясь с совершенно дурацким порывом позвать Тауру обратно. Или пройти за нею внутрь… "Ты еще на дежурстве", напомнил он себе. Он и так уже запоздал с очередной проверкой мониторов. Ройс заставил себя повернуться и уйти.
***Небо уже меняло свой цвет с янтарного ночного городского зарева на холодный голубой рассвет, когда охранник на воротах позвонил Ройсу, чтобы тот поднял силовой щит: возвращался милорд. Вызванный в качестве шофера оруженосец повел здоровенную машину прочь; Ройс открыл одну створку, впуская в дом мрачного, ссутуленного человека. Милорд поднял глаза, узнал Ройса, и изборожденное морщинами лицо осветила жутковатая улыбка.
Ройс уже видел милорда вымотанным, но никогда это состояние не было столь пугающим, как сейчас: ни после худших из его припадков, ни во время впечатляющего похмелья после того провального ужина с жучиным маслом. Глаза смотрели на мир из черных кругов, точно дикие звери из нор. Кожа была бледной, напряжение и беспокойство зримо исчертили его лицо морщинами. Движения были одновременно утомленно-скованными и дергано-нервными; головокружительная усталость, не находящая места для отдыха.
