И разумеется, виноват в этом был склонный к приключениям Лехесу.
Что же до Ландо Калриссиана… Короткое путешествие освафта на людскую территорию не дало ему знания о домашних питомцах, но это не помешало ему рассудить, что раз картежник и его друзья дважды спасли его жизнь, значит, они обязаны спасти его еще раз.
В волнении Лехесу опять переместился и только потом обнаружил, что на этот раз он очутился очень близко к выходу из туманности. Впрочем, отсюда было «видно» намного лучше. Похожие на металлических жуков, корабли терялись на фоне звезд, но они шумели. Беспорядочный поток коммуникаций висел в пространстве сложной энергетической сеткой, операторы которой блаженно считали ее закрытой от чужих ушей. Когда-то Лехесу выучил язык Ландо за считанные часы. И теперь ему не пришло в голову, что смещение и перемешивание идей, на которых основывались военные коды, могло быть чем-то кроме забавных игр. Он расшифровывал их в мгновение ока; быстрее, чем удалось преодолеть трудности первого общения с картежником и дроидом.
Если бы командование флота, которое выставило осаду у ТонБоки, узнало об этой небольшой способности освафт, они удвоили бы усилия по уничтожению расы. Сейчас незнание было взаимным: Лехесу не имел понятия об угрозе, которую его народ представлял для тех, кто ценит власть ради власти.
Облачко космического планктона проплыло мимо, рожденное на волне сложного сочетания гравитации и фотонного излучения из крошечных псевдоорганизмов и квазирастений, которые составляли основу питания освафт, как и всех прочих обитателей Звездной пещеры. Лехесу втянул часть облака в себя. На вкус его составляющие оказались не очень хороши: они умирали медленно, но необратимо. Нижнее звено пищевой цепочки ТонБоки жестоко и намеренно отравляли. Время от времени корабли вдруг загорались фейерверком и выпускали в космос титаническое количество энергии — разрушительные частицы и волны. Лехесу, который посчитал необходимым объяснить своим концепцию, что их осадили не животные, а вещи, в которых содержатся живые организмы, и сам не до конца понимал ее. Но верил. В моменты выпуска энергии он видел, что корабли стоят на точно рассчитанном расстоянии друг от друга, чтобы мимо них не могла просочиться нетронутой ни одна молекула доорганической субстанции. То, что проходило, было испорченным и ужасным на вкус.
Как будто этого было мало, военные выпрыскивали «яд» — специально разработанные энзимы для разложения сложных естественных молекулярных соединений глубокого космоса на составляющие их атомы, уничтожая питательные свойства. Освафт и окружающая их природа были обречены на голодную смерть неумолимым врагом, о котором не знали, которого не выбирали и к которому не испытывали злости. До сего момента.
* * *
— Девятая желтая эскадрилья, это Контроль по периметру с Хосрел XI, у нас вторженец в координатах три-пять-ноль-два-три. Как поняли? Прием.
Скучающая у сенсорного дисплея молодая рядовая выпрямилась. Она скучала уже тридцать четыре недели, не помогали ни постоянные тренировки и несение пограничной службы, ни обещание возможного задания. Но теперь скуку как рукой сняло. Случилось что-то новенькое, а здесь, на секретной военной базе на границе скучной системы желанным было все новое, даже если оно несло в себе потенциальную угрозу жизни, частям тела или продолжению права на ношение униформы.
— Контроль по периметру, мы поняли, — пилот перехватчика отвечал намеренно легкомысленным тоном, хотя был младше оператора. — Это лидер Девятой желтой. Вы запрашиваете шесть-шестьдесят-шесть? Прием.
Оператор не сумела вспомнить код и быстренько пролистала руководство, которое гласило: «Шесть-шестьдесят-шесть — поднять перехватчики по тревоге и визуально проверить не идентифицированную цель». Первая часть уже была выполнена, поскольку командование Хосрела XI все время держало на периметре как минимум одну полную эскадрилью, и сейчас это была Девятая желтая. Оператор не имела понятия, что они охраняют на этой далекой базе. Если флот и разрабатывал здесь что-то, все держалось в секрете и рядовым не доставалось и кусочка информации.
— Девятая, подтверждаю. Дайте мне ваше РВВК. Прием.
— Наше что? А, да: должны увидеть собственными глазами вашу цель примерно через… м… допустим, семь минут плюс-минус. Вижу цель на радаре. Выглядит так, будто она сделана из пластика. Прием.
И оператор, и пилот перехватчика недавно прошли инструктаж о новых разработках в области камуфляжа. Но ни один из них не стал бы обсуждать его по открытой линии. Безопасность это обоюдоострый меч, и зачастую он режет руку, которая держит его.
. — Да, так и есть, Девятая. Ваше расчетное время визуального контакта теперь шесть минут. Информация верна? Прием.
— Ага. Девятая желтая эскадрилья, это лидер. Насколько я знаю, это не учения, повторяю, это не учения. Разблокируйте оружие и держите палец на спуске. И никаких ошибок, а то все будем дружно собирать кристаллы в садах жизни. Прием. Конец связи для КП.
«КП», подумала оператор, звучит мило и по-геройски жестко. Она ничего не ответила, лишь смотрела, как двенадцать точек на экране собираются в одну большую, но размытую почти до невидимости. Она уже отправила сообщение командованию, и теперь на подземной базе еще несколько пар глаз следили за другими мониторами. Оператор застегнула форменную куртку и поправила стрелку на брюках. Она надеялась, что цель обернется настоящей атакой пиратов или приходом повстанцев. Тогда ее могло ждать повышение…
— Контроль периметра, это лидер Девятой желтой. Ну и где эта ваша штука? Мы должны уже были наткнуться на нее, если только… Запотей мои линзы, вот оно! Громадное и прозрачное, как стекло!
Делаем первый заход, пускаем записанное приветствие… а, да, конец связи.
Странный корабль не отвечал, по крайней мере на тех частотах, которыми разрешено было пользоваться перехватчикам. Вместо ответа, когда эскадрилья его окружила, оно исчезло, оставив истребители кружить вокруг пустого места мотыльками вокруг внезапно отключенного источника света.
Оно снова появилось в нескольких километрах от предыдущего места в тот момент, когда там проходила Семерка, которая очутилась теперь под крылом существа Крыло дернулось — его обладатель стремился восстановить равновесие. Семерка спиралью ушла в сторону, и за ней протянулся дымный след. Пилот успел прокричать в микрофон, что его дефлекторы перестали функционировать. Голос сменился помехами, а затем тишиной. Одиннадцать пилотов в ярости развернули корабли. Одиннадцать пальцев вдавили кнопки огня. Двадцать два глаза распахнулись в удивлении, когда восемь разрушительных лучей — три орудия, как оказалось, не поддерживались в должном состоянии — встретились в пустоте. Один из перехватчиков очутился на линии огня, не успел увернуться из-за плохо настроенного контроля высоты и взорвался, мгновенно развалившись на мелкие кусочки.
