Пикард понял что, должно быть, в программе возникло противоречие.
Хью был отрезан от коллектива. Из-за потери связи, когда он впервые встретил Пикарда на борту «Энтерпрайза», его не волновало, что он не мог обнаружить Локьютуса в составе группового сознания. Но этот борг-человек все еще был действующей единицей той ветви коллектива, что ассимилировала звездную базу 804. И судя по его замешательству, коллектив был обеспокоен, потому что физически Локьютус был здесь, но не присутствовал в их объединенных разумах.
Дрон направил руку-манипулятор на Пикарда. Жужжащее лезвие остановилось и проникло во внутреннее отделение, и в этот миг Пикард услышал щелчок еще одного открываемого отделения.
Тонкий голубой стебель ренгеновской сварки вспыхнул в механической руке. Пикард знал, что сварщик может прожечь дюраниум так же легко, как человеческую плоть.
Коллектив давно рассматривал аномальные явления как угрозу, и потому они подлежали немедленному уничтожению.
В данный момент Пикард несомнено был угрозой.
Но он также знал, как действует Борг.
– Вы повреждены? – спросил он.
Что бы дрон не собирался делать, он отвлекся от первичного замысла из-за диагностической проверки. Словесного приказа от Локьютуса хватило, чтобы ее вызвать.
Пикард быстро огляделся. Рабочая команда усиленных дронов Борга одной шеренгой тащила куски шаттла, словно резчики-муравьи, тащившие фрагменты листьев. Почему Борг просто не соберет эту базу одним из тяговых лучей, Пикард не знал. Корабль Борга, что пришвартовался в центре базы, был меньше, чем большинство кубических кораблей, каталогизированных Звездным Флотом. Возможно, у него не хватало мощности, чтобы сразу ассимилировать все сооружения, как была ассимилирована колония на Джоурте IV. Там экипаж и корабль Борга оставили после себя только кратер с гладкими стенками.
Пикард не заметил никаких признаков оставшейся части команды боевиков Вейнлейн. По плану каждый вошел на базу по отдельности, чтобы не привлекать внимание коллектива. Они договорились встретиться в руинах зданий связи через два часа, чтобы обменяться информацией о том, что они увидели. Но до этого времени они должны были оставаться по одному.
– Неисправностей не обнаружено, – объявил борг. Он снова поднял руку-манипулятор.
– Вы продолжите работу с энергетическими устройствами, – приказал Пикард. Его потрясло, как легко вернулись к нему резкие интонации Локьютуса.
Дрон нагнул голову. Пикард знал – он общается. Он хорошо помнил это ощущение. Чувство поддержки. Оправдание отказа от власти..
– Локьютус пропал, – заявил борг. – Вы повреждены. – Он шагнул к Пикарду. Его рука-манипулятор поднялась, загудел внутренний приводной рычаг. Загорелся рентгеновский сварочный луч, завывая, когда подзаряжался его квантовый конденсатор.
– Нет, – сказал Пикард, торопливо размышляя. – Вы…
Пикард отшатнулся, когда женщина-борг вдруг засияла в пламени фазера, а потом исчезла. Он оглянулся. Увидел в трех метрах Сью Вейнлейн. Приклад фазерной винтовки опирался на ее бедро, а она сама изучала близлежащий район, внимательно наблюдая за длинным рядом рабочих, которые тащили части шаттла.
– Не смотрите на меня, – сказала Вейнлейн. Пусть их было всего двое, они не могли, по-видимому, взаимодействовать, иначе стали бы целью для ассимиляции.
– Вы следили за мной? – спросил Пикард. Перед глазами все еще проносился взрыв фазера.
– Моя работа – доставить вас на этот корабль, – сказала Вейнлейн. – Продолжайте идти.
Пикард направился вперед.
– Пикард!
Он повернулся.
Вейнлейн бросила ему шлем:
– Приберегите это для выступления.
Пикард надел шлем, закрыл щиток.
Он сожалел о том, что не запер Локьютуса в какой-нибудь глубокой, хорошо скрытой камере где-нибудь в закоулках души. Но он знал – уже слишком поздно.
Повсюду он слышал шепот коллектива. Хотя Борг ли был его источником, или его собственое подсознание, он уверен не был. Вернись, Жан-Люк…
Пикард направился вглубь базы.
Вглубь вражеской территории.
И впервые отчаяние охватило его душу.
Потому что он знал, что больше не будет один.
Вернись…
Корпус звездолета «Энтерпрайз» был построен так, чтобы противостоять ударам астероидов, потокам антивещества и давлению искривлений сверхсветовой скорости.
Но здесь, на Веридиане III, полном эха мягкого барабанного стука летнего ливня когда-то могучий корабль дал течь, словно молекулярное решето.
Райкер аккуратно прошел по наклонному коридору восьмой палубы. Он выучил урок и надел инженерные ботинки с креплением, чтобы не скользить по мокрому ковру. Диана позади него двигалась так же аккуратно. Тарелка корпуса скрипнула.
Рука Райкера нашла руку Дианы и на какой-то бесконечный миг они задержали дыхание.
Потом они взглянули друг на друга в мягком свете переносного фонаря и рассмеялись.
– Прозвучало так, словно нарушилась герметичность атмосферы, – сказала Диана.
Райкер кивнул.
– Я знаю.
Но планетоид, нарезанный на кусочки, и полудемонтированный «Энтерпрайз» не должен больше быть изолированным от атмосферы. Их внезапное опасение было результатом обучения, а не реальной ситуации.
– Усадка? – спросила Диана.
Райкер снова кивнул. Усадка гибнущей конструкции.
Треть тарелки уже удалили перед нападением на спасательный лагерь прошлой ночью. При отстутствии столь многих поддерживающих лучей и при нарушении структурной целостности силового поля, чтобы удержать эту огромную структуру в равновесии, тарелка была не в состоянии держать даже собственную массу. А дополнительную операцию по спасению не начнут, пока команда поддержки Звездного Флота не ответит на сигнал бедствия, который Райкер послал после нападения.
– Нам бы лучше поторопиться, – сказал Райкер. Он пережил крушение этого великого корабля. И у него не было никакого желания умереть под его обвалом несколько недель спустя.
Диана держала впереди них трикодер. Она попала в ловушку в своем укрытии, когда на них напали, избежав бешеного нападения благодаря удачно расположенному ящику, который стукнул ее сзади. Этот ящик отбросил ее между двумя койками, где она была защищена их матрасами.
Спасательные команды нашли ее невредимой через час после того, как последний взрыв сотряс лагерь. Райкер сидел рядом, пока она не очнулась на рассвете.
Он помнил выражение, что появилось на ее лице, когда она ощутила его эмоции при виде того, что она в безопасности. Она была не готова к их интенсивности. Райкер тоже.
