Глава 3
***
Аннета улыбалась и хотела что-то сказать. Она в который раз вышла из реки, и, не стесняясь наготы, беззвучно плыла грациозной поступью, нет — неторопливым плавным бегом и подрагиванием девичьих грудей и развевающихся волос — естественностью, лишённой комплексов. Молодая женщина перехватила взгляд, приоткрыла ротик и, показав краешек язычка, погрозила пальчиком. Дрогнули ресницы серых неземных, глаз. Егор покраснел как мальчишка, застигнутый врасплох, но не отвернулся. Без монументальной тяжёлой классики форм греческой богиня Афродиты и нынешних узкобёдрых поп-див, Аннета намеренно кокетничала перед своим творцом, не переходя при всём том, приличий. Надела трусики, модную вышиванку со шнуровкой, заправила в джинсы стройные загорелые ножки.
— Ты забыла обуться, — забормотал какую-то нелепицу Егор, не сводя глаз с намокшей рубахи на груди и двух коричневых кругляшей с заветными кнопочками. — По гальке неудобно босой, Анн.
— Егор, почему ты так на меня смотришь? — серые глаза Анн заглядывала в самую глубина естества Егора. — Ты что, никогда не видел обнажённых женщин, а то у меня такое чувство, что рассматриваешь детали и ищешь недостатки в своей программе. Расскажи мне лучше о Земле? Ты обещал вчера, да так и забыл.
— Я не забыл, милая, — Егор привлёк женщину к себе. — Что за мужик, если он отворачивается от женской красоты. Я же не педик какой.
— Я пошутила, глупый, — Анн обвила ему шею, впилась губами, прислонилась двумя желанными кнопочками.
— Анн, я… - и тогда вдруг всё прервалось в который раз. Аннету поглотила туман и всепоглощающая темнота; чужие, постороннего мира запахи и встревоженный, рядом голос: — Мой мужчина — Гор, проснись.
— Что опять случилось? — Егор шумно засопел и перевернулся на спину, недовольный прерванным сном. — Что там? — он сбросил шкуру-одеяло. Жена Арта склонилась над деревянным лежаком-софой и бессвязно зашептала: Снова, снова прилетела лодка. Кхоры забрались в пещеру богов и долго находились там, а теперь лодка опустилась и все боятся. Отец приказал мужчинам готовиться к битве.
— Я понял, — Егор зачерпнул пригоршнями воду и сбрызнул лицо.
— Кхоры хотят говорить с тем, кто пришёл из-за гор, — встревоженная не на шутку Арта вопросительно смотрела на Егора.
— Вот и хорошо, — Егор обтёр лицо и пригладил короткую бородку. — Хорошо, — задумчиво повторил он. — Всё будет хорошо, ведь я — бог. — Егор грустно усмехнулся жене и нежно провёл по волосам. За прошедшие семь лун многое произошло в племени тор-а и ему не привыкать к неожиданностям судьбы. Земля и прошлая жизнь казалась нереальной и сказкой, настолько Егор влился в жизнь народа охотников и стал своим среди своих…
— Ты опять разговаривал со своей богиней Аннетой, — уколола Арта. — Пусть она только сунется сюда. Я её быстро отправлю к царство Слона.
— Глупая ты Арта, — Егор потрепал причёску "а ля митгарт" жены. Арта и усмехнулся, представив как две женщины из двух разных миров, рвут сопернице волосья.
***
Три луны назад, вот так же началось утро…
— Уходи. Уходи, тебя хотят убить. Узколицый собирает народ, — торопила Арта.
Сон мгновенно испарился, уступив место реальности. Арта дрожала: — Уходи в пещеру богов. Я собрала тебе в дорогу необходимое на первое время. Узколицый подговорил охотников. Он утверждает, что ты вовсе не бог, а настоящие боги рассердились на нас и отобрали огонь. Уходи, сейчас все придут к нашей хижине. Я умру, но пропущу никого. Уходи и спрячься в дальних пещерах горских богов Тона, за озером, я приду завтра к тебе, а когда всё утихнет, вернёмся.
В подтверждение слов Арты послышались визгливые крики Узколицего и многоголосый гомон тор-ан. Егор потянулся за мечом и вовремя: в хижину ворвались возбуждённые охотники и Тор-Ал.
— Я никого не звал в мой дом, — загремел недовольством голос Егора. — Всем — вон отсюда и ождить снаружи! — Охотники растерялись неожиданным отпором, а Тор-Ал незаметно подал знак поддержки: три отогнутых пальца. Егор ответил тестю медленным морганием, буднично набросил шкуру и пристегнул к поясу ножны с мечом.
— Боги, о боги! Нас покинули боги — неподалёку хижины заламывал руки Узколицый, изображая крайнюю степень скорби. В другое время Егору подобный бенефис показалась театральной хохмой-розыгрышем, Однако ничего даже отдалённо напоминающего хохму в хмурых и разъярённых лицах толпы не было да и быть не могло.
— Это не мой муж! — Арта выскочила вперёд и заслонила мужа. Тор-Ал намеренно грубо оттолкнул дочь, дав Егору понять серьёзность ситуации и Егор среагировал совсем иначе ожидаемой реакции: вместо того, чтобы защищать себя, а ещё лучше — попытаться скрыться, вырвал меч и заорал:
— Прочь от моей жены, иначе убью. А ты — Узколицый, чего визжишь как баба?
Шаман едва не задохнулся от наглой самоуверенности чужака и даже смолк. Никто в народе тор-а, даже сам Тор-ал не обращался к служителю бессмертного господа Скея — слуги верховного бога моря Тона. Неожиданный поворот сорвал блиц-криг, но Узколицый на удивление скоро справился: — Это он виноват — пришелец! Он пришёл не от бессмертных богов Тона, а от злых духов Слона, чтобы забрать к Слону народ Тор-а! Вот Тон и отобрал огонь. — Узколицый истуканом вытянул в небеса руки.
— Заткнись, — Егор уже не сдерживался, — Тупоголовый хири, членоголовый идиот, мухоморообразный, жабоедный, активированный идиотически полноценный пингвин и урод, иначе потеряешь голос и голову! — выдал одним махом мудрёные для тор-ан выражения, перейдя в нападение Егор. Страх уступал место усиливающееся уверенности и даже весёлости. Пока он анализировал сказанное, охотники пытались найти смысл произнесённой белиберды. Узколицый застыл, позабыв захлопнуть челюсть и даже взглянул вверх — "не показалось ли, а может это сами небеса произнесли откровение". Егор — весьма неугодный конкурент, расшатывающий авторитет самого Тона и следовательно — ставящий под сомнение миссию Узколицего.
— Итак, — спокойно и уверенно, обратился Егор, игнорируя узколицего. Егор пригладил бородку: — Что случилось Тор-Ал? Небеса упали на Аннетту, или непрекращается дождь, а может исчезли все звери, ведь ты вождь, а не этот гнилозубый дурак-шаман, плюющийся слюной как змея паори?
— Ты ответишь перед богами, — взвизгнул шаман.
— Случилось — Тор-Ал поднял руку. Охотники опустили копья, а вождь пристально посмотрел в спокойные глаза Егору, но внезапно помрачнел: — Иди за мной, Гор.
У главного очага племени столпились испуганные женщины. Дети жались к матерям, заглядывая со страхом и вместе с тем — интересом к происходящему. Старики сидели в стороне, у большого дерева, напоминающего разлапистый и могучий старый дуб, на котором в вышине охотники сплели гнездо — своеобразную смотровую площадку, где всегда сидел дозорный. Все 753 аннетца племени тор-а чего-то ожидали, украдкой посматривая в сторону, пещеры. Егор на ходу обдумывал выход из щекотливого положения. Одного взгляда достаточно: у погасшего главного ритуального очага, обложенного гранитными камнями, застыли изваяниями на коленях два сына шамана. Обманчиво неподвижные фигуры помощников главного шамана зашевелились при появлении процессии во главе с вождём, Узколицым и непроницаемо-спокойным пришлым богом Гором. Не дожидаясь объяснений, перебил камлания детей Узколицего: — У вас же есть камни для розжига, — сходу заговорил он. Вопли прервались как по команде. Егор перехватил почти незаметный одобрительный и успокаивающий детей взгляд узколицего. Снова, как по приходу сюда, он снова был в центре внимания; дети перестали жаться к матерям, а старики обратились в слух. Узколицый понял, что пришелец перехитрил его и эффекта его первых слов уже не получиться. Он картинно вознёс руки, вскричав: — О боги, чужеземец унес наш огонь! — после сей сцены актёр-трагик затрясся, завертелся волчком и рухнул. Упал он так расчётливо и точно, что голова оказалась аккурат середины двух камней-седушек. Егор хохотнул, чем позабавил и развеселил детвору. На детвору зашикали, а самые активные из парнишек немедленно отхватили увесистые подзатыльники.
