– Это воет собака Баскервиллей?
– Да что вы! – радостно ответил наш легкоступ и, похоже, затанцевал на осыпающемся склоне. – Это сэр Аласдар Мак-Иэн играет на волынке. Мы почти пришли!
* * *
Легкоступово «почти пришли» вылилось еще в добрый час скакания по камням, но, в конце концов, мы добрались до хижины и колоритный хозяин в традиционном шотландском килте, пригласил нас погреться у очага.
Иван, чувствовавший себя, как рыба в воде, оказался знакомым сэра Аласдара, который по-дружески обнял его и назвал Айвенго.
– Почему «Айвенго»? – тихо спросил я, пока мы с Юстасом, толкаясь у пылающего камина, пытались отогреть филейные части тела. – Это про него что ли Вальтер Скотт роман написал?
– Вполне возможно, – ответил старший товарищ, приподнимая для лучшего прогрева фалды пиджака. – Всякий русский Иван на латинице пишет своё имя, как Ivan. Для англоязычных это читается, как Айвен. А Иванко – это, соответственно, Айвенго.
– Хм… Баллада о доблестном рыцаре Иванко… Как-то не романтично звучит.
– Что поделать…
Дождавшись, когда мы смогли отлипнуть от камина, а наша одежда перестала испускать облака пара, шотландский тан пригласил гостей к столу. Там уже была выставлена простая крестьянская еда: целиком запеченный поросенок, большой котел с вареной, посыпанной зеленью картошкой, частично нарезанный каравай хлеба и жбан пива. Из столовых приборов предлагались жуткого вида ножи, вилки с двумя зубьями, напоминающие острогу, и деревянные кружки емкостью чуть меньше литра.
Когда все положили себе по куску мяса (вместо тарелок использовались ломти хлеба), гостеприимный хозяин встал и провозгласил тост:
– За непокоренных горцев!
– Аминь! – возвестил Айвенго.
Мы припали губами к кружкам. Хорошо пошла!
Через некоторое время я заметил любопытную особенность – стены шотландского дома, традиционно сложенного из дикого камня (а из чего же еще? Других стройматериалов в округе не наблюдается) как-то странно подрагивали. Словно бы мерцали.
Сначала я приписал сей феномен действию местного пива и принялся с пьяной внимательностью рассматривать содержимое своей кружки. Вроде выпил не много…
Кружка, кстати, не мерцала. Как и стол. А стены, пол, потолок и камин… Они вели себя не традиционно!
– Э-э, – начал я, желая поинтересоваться у гостеприимного хозяина о причинах необычного явления. Но обнаружил, что мне трудно собрать нужные слова в одно предложение.
– Заметили? – пришел на помощь Иван.
– Что?
– Мерцание.
Я посмотрел на хозяина. Тот ухмылялся.
– Да.
– Это из-за того, что дом этот существует сразу в нескольких измерениях.
– ??
Казак откинулся на спинку стула и, легко помахивая ладошкой, в два счета всё объяснил. Оказывается, современные нам шотландцы, желая сохранить историческую память, восстановили в Долине Слёз все разрушенные дома. Причем сделали это в полном соответствии с горской архитектурой XVII века и строго на древних фундаментах. Так что деревня, уничтоженная Кэмпбеллами в 1692 году, существует одновременно и в мире живых, и в мире мертвых. Отсюда мерцание.
– А там есть люди? – заинтересовался я.
– Конечно. Туристы, экскурсионные автобусы, сувенирные лавочки… В полном объеме.
– Ишь ты…
Я поднялся и подошел к окну, как бы желая через оконное стекло увидеть описанное казаком туристическое буйство.
Окно запотело, и я, не долго думая, протер его рукавом.
– Оп-па! – сказал Иван.
– Что такое?
– Ты не понял?
Я обернулся и обнаружил, что все присутствующие отвлеклись от трапезы и внимательнейшим образом смотрят на меня.
– Да что случилось?
– Ничего. Просто в XVII веке рама была мозаичной. Маленькие кружочки в свинцовом переплете. По другому просто не умели делать.
Я обернулся к окну и потрогал влажное стекло руками. Хм, совсем как настоящее…
– Оно из мира живых, – пояснил Иван на тот случай, если кто не понял с первого раза. – И ты его протер.
Я провел пальцем по запотевшей поверхности. На стекле проявился отчетливый след.
– Но ведь это…
– Точно! – Юстас вскочил. – Это способ передать информацию. Мы сделали это!
Глава 7. Драма последнего мгновения
Каждый, кому доводилось более-менее плотно общаться с каким-нибудь крупным руководителем, знает, что за стенами его кабинета всегда спрятана комната отдыха.
Речь идет, понятное дело, не о руководителях новой волны – молодых, легконогих, готовых сидеть в общем зале и при необходимости хоть мебель разгружать вместе с грузчиками. Я сейчас о тех, кто должности получал от Державы!
Итак, комната отдыха.
В официальной части начальственной территории все строго – офисная мебель, стеллажи с документацией, графики, показатели. Но за скромной дверью, ведущей в скрытые недра, обстановка совсем другая: там мягкие диваны, плазменная панель телевизора, бар с эксклюзивными напитками…
И это ещё не всё!
По-настоящему крупный руководитель имеет в своих владениях ещё и индивидуальный санузел, где расположены не только привычные каждому удобства, но и душ, а в особо тяжких случаях джакузи… А вы, наверное, удивлялись: почему начальник в любую жару свеж, бодр и не выглядит упревшим под пиджачной парой, а?
Наш с Юстасом руководитель принадлежал к касте управленцев старой волны. А будучи фанатом русской бани, не погнался за пузырьками новомодных сантехнических достижений, а оборудовал в своем закутке настоящую парную. Чем, с одной стороны, повысил свой статус, а с другой – вызвал зависть вышестоящих. Что, как известно, чревато.
Но сейчас речь не о том.
Парная начальника стала нашей надеждой. Мне нужно было лишь явиться туда и на запотевшем стекле или зеркале, которое возле бани наверняка есть, написать пальцем символы, составляющие спутниковый код. Нет ничего проще, верно? Вот я и отправился.
Для начала, разумеется, пришлось немного поколдовать. Всё-таки мне предстояло прибыть не в соседнюю деревню, а с того света на этот – путь, осилить который удается не каждому.
Поскольку оживать было нельзя (забуду всю информацию), меня решили превратить в привидение. Прибыл колдун – огромный, заросший бородой дядька в широченной русской рубахе до колен. Он глянул на меня зверским глазом и сразу начал пугать. Дескать, дело наше незаконное, надо соблюдать осторожность и постараться пройти максимально незаметно. Потихонечку. Если службы местной, потусторонней безопасности (те, что уже цеплялись ко мне у вокзала на Комсомольской площади) засекут мертвого в мире живых – тут же развеют сущность без возможности восстановления. Так что сталкиваться с ними категорически не рекомендуется.
