заселяются.
– Калипр, получается, меньше Земли?
– Нет. Калипр больше.
– А население меньше?!
– Земля просто перенаселена.
– Ну, конечно! Нам-то вы Танкуру не сделали! Одна бестолковая бездыханная Луна! Приходится ютиться! – посетовал с улыбкой Авдей.
Деш тоже улыбнулся по поводу слов Авдея о Луне и ее, якобы, бестолковости.
– Население на Земле, ты говоришь, сократилось втрое? А от чего? – переспросил Авдей.
– Там идет… – Деш замешкался со словом. – По-вашему это будет называться война.
– Какая война?
– В прямом смысле. Война.
– Очередная мировая! Это какая уже, третья, пятая?
– Ну, если ставить их в один ряд с первой и второй, которые ты, скорее всего, имеешь в виду, то это не те войны. Таких войн Мита больше не допускали.
– Если я еще что-то помню, мы и сами уже не допускали их, – пробежался мысленно Авдей по известной ему новейшей истории.
– Совершенно, верно, – подтвердил Деш. – Вы считали, что это решение ваших политиков.
– А что не так? Они что, до власти дорвались? – съехидничал Авдей.
– Да. Управление в их руках.
– Это как они интересно прорвались туда? Они одурманили весь народ? Туда и люди-то не всякие могли пройти!
– Ты говоришь так, как будто это очень хорошо, – несколько удивился Деш.
– Эта система все-таки оправдала себя, раз распространилась по всем миру. Все-таки благодаря ей мы чего-то да достигли!
– Единственное достижение вашей доминирующей политической системы – это относительный мир в тех областях, где она имеет устойчивую форму. Но там народ уже не правит! Поэтому обычным людям приходится воевать с другими обычными людьми.
– Но теперь-то люди воюют с Мита!
– Да. Это не удивительно для людей.
– То есть Мита все-таки отошли от своей задачи сохранения источника знаний? – с некоторым сарказмом выдавил Авдей.
– Войну начали люди, – возразил Деш. – Хотя люди считают иначе. А потери населения – это тактический просчет Мита. Но иначе они поступить тоже не могли. Фактически Мита людей не истребляли. Люди сами себя начали уничтожать. Мита не могли этого предугадать и не смогли остановить. Для Мита, в конечном итоге, эти потери не важны, так как процесс, который их интересует, не остановился.
– Но я на Земле, – стал вспоминать Авдей, – ничего подобного не заметил. Ни дыма, ни руин, ни взрывов, – он припомнил странные блики, которые плавали вдоль таинственного меридиана. Но они уж как-то не глобально себя вели, да и прекратились довольно быстро. – Я, конечно, не каждый квадратный метр разглядел, но если все так глобально, должно было быть видно.
– Война вяло текущая. Без активных действий. Мита дезорганизует общество и подавляет любые признаки агрессии. А то, что удается предпринять людям, по большому счету не способно произвести значимые потери для Мита, – пояснил Деш.
Потом он посмотрел в окно, потом на информационное табло гона и добавил:
– А теперь сядьте-ка правильно, – обратил внимание Авдея и детей Деш, – скоро будем переходить световой барьер.
– Это же не возможно! – уверенно заявил Авдей.
– Если бы это не было возможно, Мита бы никогда вас не нашли, – возразил Деш.
– Не уверен, конечно, на сто процентов, я не физик, но, кажется, это один из постулатов.
– Постулат – это предположение. Все выводы, сделанные потом, верны только в рамках данного частного случая. Я тоже работаю в другой области и не все тонкости знаю. Но, тем не менее, таких способов несколько. Вы просто еще не успели их открыть.
Попробую найти объяснение попроще. Самый простой, насколько я знаю, основан на фокусах с гравитацией, что позволяет резко ускориться или замедлиться. Плюс, если не просто отталкиваться от волны света, а глиссировать на ней, в гравитационном поле… Но это, кажется, применяется только для стартового разгона. А, может, нет. Не уверен.
Припоминаю еще одну теорию у людей, где число тысяча было определено, как самое большое их конечных. В ней тоже все было стройно и красиво, доказывались теоремы. Но ты же понимаешь, что эти две теории суть одинаковы, – привел пример Деш, заметив удивление Авдея, по поводу теории о числе тысяча. – Можешь поискать ее в сетях Земли.
– А Интернет здесь тоже доступен? – уточнил Авдей.
– Да, здесь доступен. А на Земле сейчас закрыт и не развивается. По земным меркам уже несколько лет.
Обратно, кстати, – добавил Деш, – мы вернемся гораздо быстрее. По-видимому, потому что туда мы противостоим гравитации Асаны, а обратно просто подчиняемся.
– А во сколько раз быстрее скорости света мы движемся?
– Был бы я у руля, я бы сказал. В сотни, тысячи, может миллионы! Это мы еще не на самом быстроходном гоне. А то бы мы даже не успели разглядеть нашу систему.
– Если вы можете двигаться с такими скоростями, вы выходите за пределы своей системы? Исследуете пространство?
– Там ничего интересного для нас нет. А ресурсов нам пока хватает в пределах системы Прата.
– Уверенность, лишенная оснований! – как ученый, запротестовал Авдей. – «Ничего нет!» – иронично повторил он. – Вдруг там есть какая-то жизнь?
– Не лишенная! Нет совершенно никакого внешнего информационного тона. Значит, нет и процесса.
Когда вас не было, не было и тона, когда вы появились, вы стали создавать события, информацию, появился ваш тон. В него можно вникать и таким образом знать, что происходит, что есть.
Ты думаешь, я тебе рассказываю о событиях, происходящих или происходивших на Земле, так это я все знаю. Нет. Я настраиваюсь на ваш тон и то, что нахожу, пересказываю тебе. Масштабные исторические события чувствовать не очень сложно, они оставляют яркий шлейф информации.
Авдей задумался и посмотрел в окно, видимо, стараясь разглядеть то, о чем только что услышал.
– Тон… Ты, наверное, говоришь об очевидных вещах. Но я не пойму, как это. Люди так, наверное, не могут?
– Могут. Информационный тон – это, как тебе объяснить в понятных тебе категориях… Это как некое подобие поля. Уж это понятие тебе должно быть знакомо. Но его всегда могли почувствовать лишь очень немногие из людей.
На какое-то время Авдей снова выпал из разговора. Он сопоставлял факты: «Как это, некоторые могут, некоторые не могут? Но ведь люди это одна технология? Или есть несколько разных. То есть, существуют принципиально разные люди. Расы! – догадался было он. – Нет. Он сказал, что лишь очень немногие. Таких немногочисленных рас нет. Всегда могли».
– То есть на самом деле орган, способный ощущать поля у людей, получается, есть? – в конце концов, выдал Авдей. – Но медицина его еще не обнаружила. И слышат, видят…, чувствуют не все!
– Да, вникнуть могут не все. Но как такового отдельного модуля, то есть органа, как ты говоришь, нет. Это просто способность всего организма выстраивать
