Но мы устали. Нам было даже не до разговоров.
Когда катер пошел на снижение над пустыней, я вырвала страничку из своего бедного дневника, уцелевшего в воде и в огне, и написала тебе записку. Ты спал, опустив голову на подлокотник кресла, по подбородку текла струйка слюны. У тебя не было ни бровей, ни ресниц, на макушке, там, где волос коснулось пламя, виднелась проплешина. Выглядел ты забавно – этакий клоун, которого сморил сон. (Помнишь, мы с тобой говорили о клоунах, когда летели к Бродягам? Ты видел клоунов в цирке Порт-Романтика, а я наблюдала за ними в Джек-тауне на ежегодной ярмарке в канун праздника Первопоселенцев.)
Ожоги. Пятна мази на щеках и на висках, под глазами и на верхней губе – ни дать ни взять клоунский грим. Белое на красном. Ты был прекрасен, Рауль. Я полюбила тебя. Пойми, я любила тебя в прошлом и будущем и за пределами пространства-времени.
Ну вот, я написала записку, сунула ее в карман твоей наполовину истлевшей рубашки и тихонько поцеловала тебя в губы, отыскав необожженный уголок. Ты пошевелился, но не проснулся. На следующий день ты не сказал мне ни слова насчет записки, вообще о ней не упоминал, и я долго гадала, нашел ты ее или нет – может, она выпала из кармана или ты выкинул ее заодно с рубашкой в Талиесине…
Строки принадлежали моему отцу. Он написал их столетия назад. Потом умер, воскрес, если можно так выразиться, кибридом и умер снова, уже как человек. Умер – и продолжал жить: его личность скиталась по метасфере. Вместе с Консулом покинул Гиперион, проникнув в ДНК бортового компьютера. Что бы там ни плел в своих «Песнях» дядюшка Мартин, о чем отец говорил, прощаясь с моей матерью, известно только им двоим. Но когда мама проснулась на следующее утро, она обнаружила эти строки – и сохранила распечатку до конца жизни. Я знаю… Когда мы жили в Джектауне, я прокрадывалась в ее комнату и читала выцветшие строчки на пожелтевшем веленевом листе. Каждую неделю, начиная с того дня, когда мне исполнилось два года.
Милый Рауль, эти строки я подарила тебе с прощальным поцелуем в последний день нашего первого путешествия. Эти строки я оставила тебе сегодня с поцелуем надежды. Эти строки я потребую у тебя при следующей встрече, когда ты закончишь свои воспоминания и начнется наша дорога в вечность.
Прекрасное пленяет навсегда.
К нему не остываешь. Никогда
Не впасть ему в ничтожество. Все снова
Нас будет влечь к испытанному крову
С готовым ложем и здоровым сном.[38]
А сейчас, Рауль Эндимион, я говорю тебе «прощай» до той поры, когда мы снова встретимся на страницах твоих воспоминаний, в яростном экстазе…
Дитя в безвестье канувших времен,
Молчунья, на которой старины
Красноречивый след запечатлен!
О чем по кругу ты ведешь рассказ?
То смертных силуэты иль богов?
Темпейский дол или Аркадский луг?
Откуда этот яростный экстаз?
Что за погоня, девственный испуг,
Флейт и тимпанов отдаленный зов?[39]
А пока, любовь моя, желаю тебе испытанного крова, готового ложа и здорового сна.
Данный перевод и все прочие стихотворные переводы, за исключением особо оговоренных случаев, выполнены К.Королевым. – Здесь и далее примеч. пер.
Дж. Китс «Эндимион». Песнь первая (пер. Б. Пастернака).
Звездолеты де Сойи носят имена волхвов, пришедших поклониться младенцу Христу. Традиция приписывает волхвам множество имен, однако наиболее известные среди них – Бальтазар, Каспар (а не Гаспар, как у Симмонса) и Мельхиор.
«К Элизе» – музыкальная миниатюра Л. ван Бетховена.
«И, отойдя немного, пал на лице Свое, молился и говорил: Отче Мой! если возможно, да минует меня чаша сия…» Евангелие от Матфея, 26:39.
Священная Конгрегация всеобщего приобщения к Евангелиям и распространения веры (лат.) или, как она именуется сейчас, Священная Конгрегация евангелизации народов.
«Pieta» (ит.) – «Плач Богоматери».
Дж. Китс «Эндимион». Песнь третья.
Евангелие от Матфея, 6:9.
В ирландской мифологии маленькие башмачники, хранители подземных кладов.
Матерь Божья (исп.).
букв. «Равнина брани» (исп.).
букв. «Милость Богоматери» (исп.).
Во имя Отца и Сына и Святого Духа (лат.).
Д. Дефо «Робинзон Крузо» (пер. М. Шишмаревой).
Письмо Джону Тейлору от 30 января 1818 года (пер. С. Сухарева).
Письмо Бенджамину Бейли от 22 ноября 1817 года (пер. С. Сухарева).
Дж. Китс «Эндимион». Песнь первая (пер. Е. Витковского).
Дж. Китс «Эндимион». Песнь первая (пер. Е. Витковского).
Дж. Китс «Эндимион». Песнь первая.
Дж. Китс «Эндимион». Песнь вторая.
Гораций, в мире много кой-чего,//Что вашей философии не снилось.//У. Шекспир «Гамлет», акт 1, сцена 5 (пер. Б.Пастернака).
18 288 метров.
Американский прозаик, поэт и журналист (1871–1900).
Династия, правившая в Х – ХII вв. Газневидским государством (на территории современного Афганистана и отчасти Пакистана).
Роберт Фрост (1874–1963) – один из крупнейших поэтов США ХХ века; цитируемое стихотворение называется «Огонь и лед».
В древнегреческой мифологии Главк – один из морских богов; он обладал даром прорицания.
В средневековой европейской демонологии демон в женском обличье, соблазняющий мужчин и прежде всего священников.
Аллюзия на заключительный роман «Космической трилогии» К.С. Льюиса, который так и называется – «Мерзейшая мощь».
«Говорящее» имя. В греческой мифологии Радамант – божество подземного мира; вместе с Миносом и Эаком он вершит суд над тенями умерших. Слово «Немез» образовано от имени Немезиды, богини священной рощи, позднее ставшей символом небесной кары.
Персонаж пьесы У. Шекспира «Буря», белый маг, который в финальной сцене добровольно отрекается от своей магии.
