В серии «Возвышения» проблема переносится на новый уровень. Допустим, мы генетически преобразуем шимпов, дельфинов и других животных, сделаем это с лучшими намерениями и предоставим им право голоса и гражданство в нашей многообразной культуре. Разве при этом не возникнут проблемы? Достаточно интересные, чтобы стоить одной-двух историй? На самом деле я ожидаю, что мы когда-нибудь действительно пойдем по этому пути. Одиночество рано или поздно заставит нас предпринять попытку Возвышения. И когда обезьяна заговорит, кто посмеет сказать: «Верните ее в прежнее состояние»?
Пора подумать о дилеммах, которые встанут перед нами, даже если мы поведем себя разумно.
Как «Великолепное время года» позволило мне исследовать широкий круг отношений, возникающих при самоклонировании, так Вселенная Возвышения дает шанс поэкспериментировать с различными представлениями о межзвездной цивилизации. И поскольку это совершенно беззастенчивая космическая опера, оба эти представления могут быть сведены и доведены до высокой степени! Например, если мы предполагаем возможность передвижения быстрее скорости света, я иду дальше и изобретаю десяток способов обмануть Эйнштейна. Чем больше, тем веселей!
Во многих произведениях предполагается, что, когда мы выходим на звездные линии, все уже готово к большим приключениям. (Например, злодеи хоть и опасны, но всегда существует возможность победить их с помощью какого-нибудь отважного героя.) На самом деле в нормальном состоянии в любой части вселенной все находится в равновесии. Положение такое же, каким стало очень давно. Это равновесие закона или, может быть, смерти. Мы можем быть самыми первыми, как в моих «Хрустальных сферах». Или можем опаздывать, как в книгах о Возвышении. Но очень маловероятно, чтобы мы встретились с чужаками как равные.
Еще одна тема этой серии — сохранение окружающей среды. То, что мы делаем с Землей, заставляет меня думать, не прошел ли по галактике «лесной пожар», экологический холокост, развязанный предшествующими звездными расами, которые беззаботно использовали населенные планеты и их «Галактическая империя» перегорела за какие-нибудь десять тысяч лет. (Заметьте, как часто в фантастических романах слышен крик: «Давайте заполним галактику!» И если так действительно происходило несколько раз, возможно, это и есть объяснение очевидной пустоты: кажется, в данный момент в галактике немного голосов, если вообще не один.)
Галактика может очень быстро «перегореть», если не существует правил, регулирующих использование колонистами планет и заставляющих их мыслить долговременно, а не в терминах своих современных эгоистических интересов. Вселенная Возвышения показывает одну такую возможность. Что касается неприятных особенностей некоторых из моих галактов — их одержимости прошлым или фанатизма, например, — то все же приоритет отдается сохранению планет, обиталищ и потенциальной разумной жизни. В результате возникает шумная, энергичная, полная ссор вселенная, заполненная жизнью в гораздо больше степени, чем при других предпосылках.
Кстати, я не думаю, чтобы мы жили в такой дикой экстравагантной Вселенной Возвышения. Но мне кажется, что, наряду с серьезными проблемами, забавно поиграть и в такое царство.
Громоздите чудеса друг на друга!
И ждите. Их будет еще больше.
Хочу поблагодарить проницательных и откровенных читателей, познакомившихся в рукописи с отдельными частями этой книги, особенно Стивена Джонса, Стайна Сигурдс-сона, Рубена Краснопольски, Дэмиена Салливана и Эриха Р. Шнайдера. Очень помогли также Кевин Лено, Ксавье Фэн, Рей Рейнольде, Эд Аллен, Ларри Фредриксон, Мартин Фогг, Даг Макэлвин, Джозеф Трела, Дэвид и Джой Криспы, Карло Джоджа, Брэд Де Лонг, Лесли Матесон, Сара Милкович, Джеррит Керквуд, Энн Келли, Анита Гулд, Данкан Одом, Джим Панетта, Нэнси Хэйс, Роберт Болендер, Кэтлин Хол-ланд, Маркус Сарофим, Майкл Тайс, Пэт Мэннион, Грег Смит, Мэтью Джонсон, Кевин Конод, Пол Ротемунд, Ричард Мэйсон, Уилл Смит, Грант Свенсон, Ройан Эгнор, Джейсон М. Робертсон, Майка Олтман, Роберт Херт, Ма-нодж Касичайнула, Энди Эшкрофт, Скотт Мартин и Джеффри Слостад. Полезные наблюдения сделали профессора Джозеф Миллер и Грегори Бенфорд. Роберт Колкинбаш составил словари. Роман много выиграл благодаря проницательности и помощи со стороны моего агента Ральфа Вичи-нанцы, а также Пэт ЛоБрутто и Тома Дюпре из «Бэнтам букс».
Последняя песня Эмерсона взята из финала оперы Джу-зеппе Верди «Фальстаф».
Некоторые идеи книги зародились не в моем искаженном воображении. Фрактальный Мир, эта грандиозная структура, сплошные пушистые острия, предоставляющие гораздо большую поверхность (для окон), чем любая сфера Дайсона, описан доктором Дэвидом Крисвеллом в его пророческой работе «Межзвездная миграция и опыт человечества», изданной Беном Финни и Эриком Джонсом (Издательство Калифорнийского университета).
Как обычно, книга была бы гораздо беднее без мудрого и очень человечного вклада моей жены — доктора Черил Бригхем.
А теперь… подарок![8]
Я однажды уже поступил так — после послесловия к «Земле». Небольшая развязка — рассказ после окончания истории — для тех, кто внимательно прочел последние строки книги. Мы навещаем одного из героев спустя примерно год после Великого Разрыва и делаем попытку связать хотя бы несколько (из очень многих) разорванных нитей.
Наслаждайтесь.
Морская вода на Хурмуфте солоней, чем на Джиджо.
Ветры дуют неустойчиво, но необычно ритмичными порывами, поэтому идти короткими галсами опасно и трудно.
Пока вы не уловите последовательности. После этого вы улавливаете темп и чувствуете каждый порыв. Легко придерживая руль, можно оседлать бриз и заполнить паруса, так что корабль понесется, едва касаясь верхушек волн!
Когда я в первый раз сделал это с Дор-хуниф на борту, она вопила так, словно сама Смерть поднялась из глубин, чтобы лично ей пропеть Песню Призыва. К тому времени как мы вернулись в новую пристань, промокшие с ног до головы, она так дрожала, что я подумал, что зашел слишком далеко.
Как я ошибался! Как только мы переступили через порог нашей маленькой прибрежной куты, она схватила меня и мы целых три мидура занимались любовью! Несколько дней после этого у меня болели позвонки.
(Вскоре я понял, что цивилизованные хуны редко испытывают порывы опьяняющего возбуждения. На Джиджо это было частью повседневной жизни и помогало уравновешивать инстинктивную хунскую осторожность. Но у наших звездных родичей такая спокойная, устоявшаяся жизнь — за исключением короткого периода течки раз в году, — что они вряд ли думают о сексе! К счастью, Дор-хуниф понравился этот новый подход — как урам сразу понравилась лава.)
