– Нет, ты, пожалуйста, не подумай, что я собираюсь стрелять Светке в спину. Хотя и приходила такая мысль, когда мне про нее рассказали.
– Кто рассказал?
– А разве это важно? – удивилась Альвина.
Конечно, это было не важно. Не сидел же в отряде лазутчик, намеревающийся поссорить между собой метелок! Это уже до такой шпиономании дойти можно, если уделять внимание такого рода мыслям!
– Помнишь, мы с тобой разговаривали, когда Ксанка с переломом позвоночника в госпиталь попала?
Кирилл мысленно поморщился: день воспоминаний продолжался.
– Ну, помню…
– Помнишь, я сказала тебе, что ты Ксанкин, а ты ответил: «Я – ничей»… Помнишь?
– Да помню, помню…
– Ты ведь стравил вакуум тогда, верно?
Можно было и сейчас стравить вакуум.
Откуда Паре Вин было знать, когда именно Кирилл влюбился в Светлану Чудинову?
Но какой смысл во вранье? Тем более когда все всё наверняка уже знают…
– Да, Альвина, это была неправда. Я знал Светлану еще до Незабудки. Мы познакомились на Марсе. Она тоже проходила курсантскую подготовку в «Ледовом раю».
– И ты уже тогда был Светланин?
– Да.
Пара Вин не сдержала кривой усмешки:
– Бедная, бедная Ксанка…
– Между прочим, бедная Ксанка мне пообещала, что от нее у меня не будет ржавых пистонов.
– Ты хочешь, чтобы и я тебе это же пообещала?
Кириллу стало смешно, но он сдержался.
До каких только глупостей не доходят влюбленные метелки!.. Впрочем, обрезки, прямо скажем, ничем не лучше! Достаточно вспомнить Спирю. Да и некий Кирилл Кентаринов в свое время повел себя ничуть не умнее, затеяв безобразную драку с зеленью!
– Да, хочу!
– А если я не пообещаю?
Но Пара Вин была не Ксанка и не Сандра. У нее к Кириллу вообще никаких претензий не могло быть!
– Я тебя отчислю из отряда.
Она распахнула глаза:
– Неужели ты можешь быть таким жестоким.
– Могу, Альвина. Я командир боевого отряда, и меня в первую очередь беспокоит внутриотрядная дисциплина. Любовь же на войне – дело последнее.
– Тогда зачем ты взял всех нас в отряд?
– А тебе было бы лучше, если бы я тебя не взял?
Она размышляла над ответом недолго.
– Нет, мне было бы хуже. И если ты меня отчислишь, станет хуже. Я просто умру без тебя… – Она вздохнула глубоко, протяжно и с такой тоской, что Кирилл скрипнул зубами от внезапно нахлынувшей жалости.
Но нет, не по-командирски такая жалость, совсем не по-командирски! Зубами ее рвать, зубами…
– Хорошо, я обещаю, – сказала Альвина, вытирая глаза. – От меня тебе тоже не будет ржавых пистонов.
Кирилл облегченно вздохнул…
А с Викой было и того проще, поскольку все любовное общение между ними ограничивалось одними намеками и легкими подколками – да и то с ее стороны. Кирилл же и вовсе никогда не выделял громильшу номер два среди остальных бойцов. Разве что по росту, пока не появилась рядом громильша номер один…
Он был прям и короток:
– Говорят, Шиманская, ты втрескалась в меня. Это правда?
– Кто говорит?
– Народ, а он все знает!
Вика тоже не смогла сдержать кривой усмешки:
– Дать бы этому знатоку в лоб, чтобы языком не бил!
Говорить она могла все что угодно – эта кривая усмешка все сказала Кириллу красноречивее всяких слов. Точно такие же мины при беседе с ним были и у Ксанки с Парой Вин. Это были улыбки безнадежной любви, ничего не имевшие общего со спокойствием уверенной в его чувствах Светули.
Несмотря на свои габариты, Вика оказалась слабее Пары Вин. Едва только он заговорил о том, что не потерпит проявления ревности, Шиманская закивала:
– Не рви сопло, командир! Уж со мной-то у тебя никаких проблем не будет. Я – девочка хладнокровная, у меня башню от несчастной любви не снесет. Это я тебе обещаю стопроцентно. Можешь меня отдать под трибунал, если сорвусь! Сама признаюсь в злостных умыслах!
Тут даже не потребовалось облегченно вздыхать…
Тем не менее и этой ночью он продолжал внушать метелкам чувства, необходимые для поддержания дисциплины в отряде. А чтобы не запутаться в составе парочек, сочинил вирш:
Ксанке любить Шакиряна…
Викочке – тёзку-буяна…
В Мишку влюбилась Альвина…
В Юрочку – Александрина…
Эзка взяла Подобеда…
В Лорде – Камиллы победа.
И вот с таким вот набором
Мы без проблем всех поборем!
Вирш, конечно, был еще тот. Одна «Александрина» чего стоила! Но в качестве помощника памяти используют и не такой летучий мусор. Наука мнемоника, кол ей в дюзу!
Кирилловы ли внушения стали тому причиной или стремление выполнить данное любимому слово, но никаких эксцессов между метелками на Незабудке за оставшиеся дни не случилось. Зато, едва «кентавры» оказались на Веде, как Кирилл почувствовал напряженность в отношениях между Ксанкой и Светулей.
Собственно, виноват в этом был он сам, поскольку в первый же день, изголодавшись за время транспорт-сна, потащил Светулю в санблок во внеурочное время, парочка нарвалась там на Ксанку, и та, прекрасно все поняв, все с той же кривой усмешкой ядовито осведомилась:
– Что, дорогой командир, и у тебя терпелка не из железа выкована? А нам, рядовым, каково, понимаешь?
Пришлось с нею побеседовать еще раз.
Хорошо хоть Сандра выполняла обещание и больше не цепляла Ксанку, как это было в «Ледовом раю». Громильша вообще очень сильно изменилась, по сравнению с тем, какой была на Марсе. То ли на нее подействовала тамошняя история с Догом, то ли по какой иной причине, но она как-то слишком сильно повзрослела и уже вела себя совсем иначе, чем прежде.
Веда мало отличалась от прочих терраформированных планет Периферии. Впрочем, расстояние от Земли до Дельты Павлина, звезды, являющей солнцем Веды, составляло всего 18,6 световых лет, так что окрестности планетной системы, в которую входила Веда, строго говоря, периферией не являлись. Тем не менее Вторжение на Веду началось почти одновременно с атаками гостей на Незабудке. И, в отличие от Незабудки, не прекращалось. И, видимо, поскольку планета оказалась ближайшей к Земле точкой Вторжения, на нее и натравили «кентавров».
Отряд разместили на базе «Веда А-два», гарнизон которой составляли русскоговорящие галакты.
