Они оставили в медотсеке растерянного и недовольного доктора и вернулись в кабинет начальника базы.
— Вы сомневаетесь, что Ван Келлена убили? — спросил Рамсей. — Нейман очень опытный специалист, ошибка практически исключена. С другой стороны, я не представляю себе человека, который мог покушаться на его жизнь. Среди участников экспедиции таких нет. У него со всеми были ровные дружеские отношения.
— Значит, остается несчастный случай, — вслух подумал Круглов. — Вы же не станете убеждать меня в существовании селенитов? Кстати, что там насчет записей Ван Келлена? Ваши специалисты влезли в его персональный компьютер?
— Не надо обижать моих работников, — сказал Рамсей. — Они все сделали, но толку от этого нет. Обычные научные записи. Правда, в одном месте он говорит о возможном существовании обширной сети туннелей вокруг ледников. Догадка его, к сожалению, подтвердилась, он и погиб в одном из таких туннелей.
— Чем он объяснил наличие таких туннелей?
— Вулканической деятельностью, — хмуро сказал Рамсей. — Поблизости от ледника находится действующий вулкан. Он превращает лед в воду и испаряет ее. Пар и образовавшийся газ ищут выхода и разрушают породы, тем более что лунные породы неоднородны по своему составу. В результате за тысячелетия даже периодической деятельности вулкана мы имеем разветвленную сеть туннелей. Возможно, лабиринты таковы, что их придется изучать десятки лет. Местами они выходят на поверхность.
— Остроумно и возможно, — сказал Круглов. — По-моему, наличие вулканов на Луне предсказывал еще в двадцатом веке наш астроном Козырева и наблюдения за лунной поверхностью давали пищу для подобных гипотез. Ван Келлен был не одинок, но, к сожалению, именно он стал первой жертвой деятельности предполагаемого вулкана.
— Если только это не дело рук человека, — пробормотал начальник базы и потянул из принтера листок.
— Вы знаете, что Пржелински накануне исчезновения Ван Келлена зарегистрировал в этом районе слабые сейсмические толчки? — Круглов откинулся в кресле, задумчиво глядя в матовый полукруглый потолок, в центре которого желто сиял светильник.
— Вы уж меня совсем в пыль стираете, — возмутился Рамсей. — Плохой я был бы начальник, если бы не знал, что происходит вокруг базы! Особенно если это в какой-то мере угрожает ее безопасности. Вот вы давеча спрашивали, кто конкретно находился на поверхности Луны в момент гибели Ван Келлена? — Он пододвинул к себе листок. — Так вот, в это время вне базы находились два человека.
— Легко догадаться, — сказал Круглов, по-прежнему глядя в потолок, — что это были уже упомянутый Пржелински и его напарник Изория. Полно, Оливер, не будем впадать в подозрительность. Не считать же, что Пржелински прибил Ван Келлена из-за недоигранной шахматной партии, тем более что победа в ней уже никому не светила. Я склонен полагать, что это и в самом деле несчастный случай. Если только в дело не вступили неучтенные факторы.
— Неучтенные факторы? — фыркнул Рамсей. — Любопытно…
— Например, атмосфера, — задумчиво сказал Круглов и оторвался от созерцания потолка. — И не надо насмешливых улыбок, Оливер. Как однажды сказал классик — есть много, друг Горацио, на свете, что и не снилось нашим мудрецам.
В дверь постучали.
— Войдите! — отозвался начальник базы.
В кабинет вошел Гурген Изория.
— Я слышал, что вы искали людей с опытом горных восхождений, — сказал он, глядя на начальника базы, хотя его фраза скорее адресовалась Круглову. — У меня есть такой опыт. Все детство прошло в горах. А еще я тренировался с одним из горных тигров — с Нодаром Гергечелиани. Это может служить достаточной рекомендацией?
Рамсей посмотрел на него с некоторым сомнением, которого геолог не понял. Зато Круглов на слова геолога отреагировал иначе. Встав с кресла, он шагнул навстречу Изории.
— Более чем достаточными, — весело сказал он. — Тот, кого тренировали горные тигры, не может оказаться бесполезным человеком. Я записываю вас в свою команду, Гурген.
— Черт! — не выдержал Рамсей. — Все-таки пока еще я здесь начальник, Алекс! Не надо вести себя так, будто важнее вас никого на Луне нет. Или освобождайте меня от исполнения обязанностей, если это в вашей компетенции. Вам даны такие полномочия, господин Круглов?
— Приношу свои извинения, Оливер, — кивнул представитель КОСМОЮНЕСКО. — Кажется, я и в самом деле несколько бестактен. Но это результат того, что я все еще никак не привыкну решать вопросы в команде. На планетолете я привык принимать решения самостоятельно, там не на кого кивать. Принимаете извинения, Оливер? — улыбнулся он.
И начальник лунной базы сломался. Глядя куда-то в сторону, он с легким вздохом отозвался:
— Вздумай только я их не принять!
— Значит, попробуем играть в команде, — кивнул Круглов. — Что у нас с луноходом?
— Машина скоро будет готова, — сообщил начальник базы. — Утром она уже пройдет необходимые испытания.
— Значит, завтра с утра мы и начнем исследование лабиринта, — заключил Круглов. — Или у вас есть иные соображения, Оливер?
Рамсей промолчал.
Они закончили свое импровизированное совещание. Куда направился Круглов, Оливера Рамсея не интересовало. Сам он отправился в транспортный цех, где инженеры собирали луноход. Эта небольшая приземистая машина на гусеницах из устойчивого к перепадам температур пластика разительно отличалась от первых конструкций, в свое время бороздивших лунную пыль в районе Моря Ясности. Вместе с тем машина была очень невелика по своим габаритам, ее оснастили телеметрической системой связи и управления, при необходимости эту систему мог заменить процессор, мимо которого не проходило ни одного из действий лунохода и происходящего вокруг. Именно эту машину решили пустить в подземный лунный лабиринт впереди исследователей. Машина должна была помочь им сориентироваться в запутанных переходах и пещерах. Конечно же, Рамсей понимал, что в таких поисках ни одна машина не может заменить человека. Но чем-то она могла помочь. И уже одно это было очень важным.
Он шел по коридору, не обращая внимания на разноцветные рисунки, исполненные персоналом лунной базы. В другое время он разглядывал их с большим интересом, но сейчас Рамсею было не до рисунков.
Он думал о Круглове.
Разумеется, что в чем-то был виноват и он сам. Но все равно Круглову не стоило вести себя так бесцеремонно. Рамсей печально думал, как быстро портятся, казалось бы, самые прекрасные люди. Алексея Круглова он помнил еще по дальней экспедиции, когда они совершили облет четырех спутников Юпитера и вернулись на Землю после почти трехлетнего отсутствия. Тогда он и не думал, что такой отличный пилот и прекрасный собеседник может стать столь бесцеремонным и нетерпеливым администратором. Рамсей вдруг подумал, не был ли он сам таким. Себя никогда не видишь. А интересно бы было посмотреть на себя со стороны. Посмотреть и увидеть собственные ошибки. Сам Рамсей считал, что он слишком мягок, и проявлял нерешительность там, где необходимо было употребить власть.
