Его хайтонское произношение было до омерзения безупречным. Тарк тоже принадлежал к хайтонам — с такими же идеальными внешностью и речью.
Большую часть речи Куокс посвятил восхвалению армии купцов. Он охарактеризовал повстанцев как выродков, а своих солдат как героев. Как и следовало ожидать, во всей речи не оказалось ни капли полезной информации.
Он вещал и вещал, прославляя могущество Империи Эйюбы, аристо, себя самого и своего великого отца.
— По крайней мере его отец мертв, — пробормотал Рекс.
По крайней мере. Предыдущий Император был куда хуже нынешнего.
Император Дж'бриол Куокс, которого мы звали просто Джейбриол, за время своего правления покорил почти тысячу миров. И он ненавидел мою семью.
Боги, как он нас ненавидел! Судя по всему, особенно его бесило то, что мы, идеальные Источники, не только не покорились ему, но и имели наглость построить цивилизацию, соперничавшую с его собственной.
В английском языке Дж'бриол Куокс трансформировалось в Гэбриел Кокс, однако союзники Земли чаще пользовались нашей транскрипцией. Я спросила как-то секретаршу посольства Земли, почему они избегают произносить это имя по-своему. Она ответила, что имя Гэбриел происходит от более древнего имени «Гавриил» из их священных книг, что так звали архангела, приносившего добрые вести, и что имя это означало «В Боге моя сила». Она считала, что Дж'бриолу Куоксу более пристало имя «Люцифер»в честь падшего ангела, попавшего из рая прямиком в ад. Меня это объяснение вполне удовлетворило.
— Все-таки этот Куокс компенсирует качества своего отца, — заметил Таас.
— Он окончательно скомпенсирует их, только оказавшись в гробу, — фыркнула Хильда.
— У него нет наследника, — напомнил Таас. — Двадцать пять лет брака — и ни одного ребенка.
Рекс кивнул:
— Ты считаешь, что ему следует развестись с Императрицей и жениться на ком-то более плодородном?
— Зачем? — пожал плечами Таас. — Все, что для этого требуется хайтонам, — это ее яйцеклетки и его сперма. Она может оставаться при этом бесплодной.
— Им все равно запрещено разводиться, — заявила Хильда.
— На самом деле он имеет право развестись с ней, если она отказывается подарить ему наследника, — возразила я. — Полное бесплодие может служить поводом для расторжения королевского брака. Единственным поводом.
— Ты считаешь, что он действительно любит ее? — любопытствовал Таас.
— Я что, одета в балетную пачку? — удивилась Хильда.
— Я не прочь посмотреть на такое зрелище, — ухмыльнулся Рекс. — В розовую пачку.
Хильда скрестила руки, от чего ее бицепсы еще рельефнее обрисовались под свитером.
— Фу!
Я улыбнулась:
— Ну, это его проблемы, хайтоны — настоящие фанатики в том, что касается чистоты расы. Ни один ребенок не может быть признан хайтоном, пока происхождение его от родителей не будет подтверждено генетическими тестами, проведенными тремя независимыми экспертами. И в случае Куокса контроль должен быть еще строже. Если Ур Куокс в ближайшие годы не произведет на свет наследника, он рискует утратить имперский престол.
— Слава Богу, нам не надо думать обо всем этом, — заявил Таас.
— Не надо? — переспросила я.
— Ассамблея и Сколи-Сеть не зависят от наследственности.
— Ассамблея — нет. Сколи-Сеть — да.
Таас выпучил глаза:
— Правда?
— Имперские наследники обязаны быть псионами, более того — ронами, — объяснила я.
Почему Рекс так побледнел? Он знал, конечно, что наши дети никогда не смогут претендовать на престол. Ведь знал же? Я и сама чувствовала себя дурно, словно меня двинули в живот.
— Я никогда не думал, что кровь ронов так важна для Имперской семьи, — осторожно произнес Рекс.
Мне захотелось ударить себя. Я не подумала, что он знает меня лучше, чем ему полагалось. Почему он так беспокоится об этом? Моя семья никогда не выставляла свою слабость напоказ. Мы почти не обращали внимания на личную жизнь, к тому же у нас было достаточно власти, чтобы то, что мы Бог знает как калечим свои жизни, не разносилось по всей Галактике.
«Блок — Морото и Бьорстад!»— подумала я. Отделавшись от эмоций Хильды и Тааса, я попыталась прощупать Рекса, но он заблокировался от меня.
Поэтому мне пришлось говорить вслух:
— Мы не печемся о чистоте крови. Нам необходимо расширять наш генофонд.
— Слова «инцест уничтожит нас» вертелись у меня на языке. Вместо этого я произнесла:
— Если мы будем продолжать инбридинг, последствия могут быть катастрофическими. С генами ронов связано слишком много летальных рецессивов.
— Но если это так, — сказал Таас, — почему мы…
— Я совсем забыла, Таас, — перебила его Хильда. — Мы не проверили наши счета.
— Вроде проверяли… — недоверчиво покосился на нее Таас.
— Нет, кажется, забыли. Надо сходить проверить.
— Ладно, — пожал он плечами.
Когда они вышли, я с усилием улыбнулась Рексу:
— Она никогда не отличалась излишней деликатностью.
— Мы годами развивали друг в друге псибер-свойства, — ответил он. — Ничего удивительного, что она уловила напряженность.
— Прости, Рекс. — Я подошла к нему поближе.
— Я так и думал, — его голос звучал ровно, словно он блокировал свои слова так же, как блокировал мысли. — Я метил слишком высоко.
— Я не знаю человека более достойного стать моим консортом.
В его голосе просачивалась злость, словно вода, прорывающая запруду:
— Но наши дети не достойны имени Сколия?
Это привело меня в замешательство.
— Разумеется, достойны. Будь на то моя воля, они бы остались наследниками. Но члены семьи Императора должны быть ронами. У нас нет выбора.
Его эмоции прорвали выставленные им барьеры и волнами накатывали на меня: смесь злости и стыда.
— Я не знал, что для тебя генетика значит больше, чем кровные узы.
В номере с шумоизолирующими стенами и толстым ковром на полу царила мертвая тишина.
— Сколийская Империя охватывает больше тысячи миров. Если Ассамблея и роны не защитят их от купцов, кто еще сделает это? Земляне? Ур Куокс съест их на завтрак. Если мы утратим способность задействовать Сколи-Сеть, купцы прихлопнут нас как мух.
— Нет, наши дети не смогут задействовать Сеть, — сказал Рекс. — Какое, черт возьми, отношение это имеет к их способности вести за собой?
— Они могут сделаться членами Ассамблеи.
Его голос напрягся.
— Это не одно и то же.
— Без полного, свойственного ронам доступа в псиберсеть они не смогут исполнять свой долг как члены Триады, — произнесла я немного спокойнее. — Наши дети не будут ронами, но они будут эмпатами, сильными эмпатами. Это ведь тоже укрепит власть ронов. — Я судорожно сглотнула. — Если Сколия покорится Ур Куоксу, ты, я и все дети, что у нас будут — все станут Источниками. Навеки.
