Пораженный не менее меня необыкновенным зрелищем, мой спутник наконец очнулся от столбнячного состояния, в которое он впал при созерцании работы механических рук, и вспомнил о цели посещения.
— Да… Все это чрезвычайно мудро, и нам весьма далеко до лунных жителей, но все-таки я думаю, их мудрость не избавила их от преждевременной смерти, заставившей творения пережить творцов… А так как здесь хозяина нет, я имею полное право утащить отсюда один двигатель и один баллон…
Он выбрал из обширного склада двигатель странной конструкции, но в общем напоминающий земные, забрал несколько приводных цепей и вдруг вскрикнул, чем-то глубоко восхищенный…
Я оглянулся, тщетно стараясь отыскать предмет или явление, чем можно было бы объяснить его восторг, и не видал ничего особенного, кроме металлической руки, положившей рядом с квадратом, составленным из металлических осей, такую же ось и удалившейся в защелкнувшийся за нею футляр.
Видимо, та маленькая ось, вся истертая и сточенная, и вызвала его бурную эмоцию, так как он бросился стремительно к квадрату и лихорадочно стал считать заключавшиеся в нем оси.
«Не тронулся ли мой друг умом?» — опасливо подумал я.
В квадрате лежало 5.000 осей, о чем не замедлил сообщить мне Никодим, не находя нужным пояснить причину, побудившую его приняться за счет.
— В чем дело? — спросил я, окончательно растерявшись, когда мой друг кинулся считать количество самих квадратов — они заполняли собой громадный зал с низкими сводами. Одно успокоило меня — квадраты были сложены в длинные параллельные и правильные ряды; поэтому, для того, чтобы произвести общий подсчет, достаточно было узнать их сумму, заключавшегося в одной и перпендикулярной к ней другой стороне, помножить их — и цель достигнута…
Цифры, надо думать, получились изрядные. Никодим, не справившись с ними в уме, вынул записную книжку и стал оперировать карандашом. Вычисление длилось пять минут. Я уже начал поглядывать на часы, беспокоясь за оставленную нами психо-машину. Разумный огонек, светившийся в глазах моего друга, успокоил меня насчет целости его мозга.
— 15.000 лет! — подпрыгнув на три сажени, вдруг воскликнул Никодим. — 15.000 лет!.. Черт меня побери со всеми потрохами!.. Адская штука! Чудовищное дело!
Я терпеливо ждал, когда друг разрядится. И дождался… Никодим взволнованно и не совсем последовательно стал объяснять.
— Понинаете? Мы с вами пробыли здесь больше двух часов… Я заметил время, когда рука уложила последнюю ось в этот последний же квадрат… Теперь она начала новый квадрат вот этой первою осью… Хотя ось сделана почти из того же металла, что и оболочка нашей «сигары», т. е. из ненагревающегося и весьма прочного, но она является главной частью и притом единственной в своем роде машины, вон той, где прессуется солнце. Это я заметил сразу, как вошел сюда… Поэтому такая ось скоро изнашивается и должна часто заменяться… Так оно и вышло!.. Через два часа, как вы сами видите, ось заменилась!.. Я был и раньше уверен, что на луне и в луне жизни нет… Теперь, глядя на полный автоматизм работы машинного отделения луны, заведующего светом, и на мудрую приспособленность всех частей и машин к самостоятельному движению, самообслуживанию и пр. и пр., также принимая в соображение отсутствие здесь следов живых существ и запыленность всей луны, я утвердился в своем мнении… Жизни здесь нет!.. Но меня заинтересовал другой вопрос: как давно прекратилась эта жизнь? И вот, маленькая ось ответила мне…
Я уже все понял и поразился наблюдательности и сообразительности друга, а он продолжал:
— Очевидно (или это надо допустить), что со времени смерти последнего разумного существа из залы не трогался ни один квадрат с осями… Они откладывались и откладывались автоматически, заполняя ее… Но вы видите, зала далеко еще не полна, и на наш с вами век хватит этого пространства, пока механические руки будут укладывать на нем в строгом порядке отработанные оси… Можно даже высчитать, на какое время рассчитан полный автоматизм осветительного отделения луны… Но это потом… Обратимся к моей задаче… В зале уже лежит правильный четырехугольник квадратов с осями… В ширину он имеет 100 квадратов, в длину 219, итого во всей зале — 21.900 квадр.; в каждом квадрате содержится 3,000 осей, а во всей зале — 65.700.000 осей… Теперь. Оси заменяются через каждые два часа, и, запомните, только одна машина во всем отделении имеет такую ось… Следовательно, для того, чтобы могло накопиться 65.700.000 осей, надобно громадное время… Если вы помножите 65.700.000 на 2 часа, вы получите его… Оно равно 131.400,000 часов, или 5.475.000 дней, или 15.000 лет… Снимите шапку!.. Впрочем, она у вас утеряна… ну, все равно… Мы присутствуем при 15.000-летнем юбилее со дня смерти последнего лунного жителя… Когда на земле текла только доисторическая жизнь, здесь уже кончался расцвет ее… Здесь она достигла своего апогея в почему-то оборвалась, успев однако механизировать весь труд… 15.000 лет движутся самостоятельно эти машины!.. Честь и слава тому мозгу, что создал этот грандиозный механический мир!..
— Аминь! — в тон его пафоса закончил я, не впадая в излишний энтузиазм, но разделяя вполне восторг друга.
Меня опять охватила горячка преследования, и, как ни грандиозны казались творения вымершего мира, я больше думал о живом: если Вепрев попадет в такое же богатое машинами место, он со своим гениальным умом всегда сумеет использовать его для постройки нового летательного аппарата. Ведь Никодим додумался же до постановки нашей «сигары» на колеса и легко нашел все необходимое для этого!..
Я снова заторопил товарища, и, как тому ни не хотелось возвращаться на улицу, пришлось уступить моей настойчивости.
Кроме двигателя и приводных цепей, мы взвалили себе на плечи пять баллонов с жидким солнцем. Несмотря на свою громоздкость и на внушительный вид, эти вещи не обладали большим весом. На земле всем им можно было сразу дать верных пудов 25 веса, здесь же они тянули не более 3-х пудов, иначе мы никогда бы не дошли до «сигары», так как забрели порядочно далеко. Никодим объяснил их легкость так:
— Луна в 50 раз по объему и в 80 раз по весу меньше земли… Чем меньше масса планеты и чем она менее плотна, тем слабей она притягивает к себе, тем меньше весят на ней предметы. Мы уже заметили на самих себе, насколько уменьшился наш вес. Если на земле вы можете прыгнуть вверх на один аршин, здесь с теми же мышцами вы легко совершите прыжок в несколько саженей… То же самое со всеми предметами: эти вещи, что мы тащим сейчас так легко, на земле нас раздавят, потому что там они будут иметь больший вес, или иначе, их гораздо сильнее притянет к себе масса Земли.
