Кнут исподлобья глянул в сторону Илайджа и закончил:
– Я – за предложение Яромира!
Следующей молча встала Джейн и, подойдя к камину, стала греть около него якобы замерзшие руки.
– Зачем обязательно в Форпосте, – сказала наконец она. – По-моему, Рагнар прекрасно может защитить Шпагу сам, и не вам, Кнут, в этом сомневаться.
Юлиан уже минуты две сидел, оценивающе поглядывая на лицо Яромира. Когда же изучение закончилось, он налил себе бокал вина и направился к камину, чтобы согреть напиток.
– Извините, Рагнар, – сообщил он по дороге. – В Местальгоре, пытаясь убить вас, я несколько погорячился, к счастью, Кнут подоспел вовремя. На самом деле вы симпатичны мне, надеюсь, мы будем друзьями.
Я пожал протянутую руку Юлиана, и это была почти победа: Яромир оставался в меньшинстве
– Диана, а что ты думаешь по этому поводу? – поинтересовался Эрсин.
– Ничего не думаю, мне что-то не хочется сегодня думать, дорогой. И вообще мне становится скучно. – Диана деликатно зевнула и все свое внимание переключила на маникюр.
Яромир злобно усмехнулся:
– И все-таки, где должна находиться Шпага?
– Какое мне дело? Вы ведете себя как неотесанный мужлан, Яромир, ведь я уже ответила на этот вопрос…
Между тем Вотан тоже перебрался к камину и, выпив с Илайджем, заметил:
– Если воин добыл себе оружие, он должен владеть им до смерти, если это достойное оружие и, конечно, если он – хороший воин. Я не понимаю вас, Яромир, вы ведете себя недостойно!
– Ладно, будь по-вашему, – неожиданно улыбнулся Яромир. – Признаю, что был не прав. Мои извинения, Диана, мои извинения, Рагнар! Пусть все будет как будет.
Я мысленно утер пот со лба. Шпага осталась у меня, и четко обрисовался лагерь противника. Друзья же вызывали сомнение, особенно Юлиан, чья эмблема – маска, а Фигура – Шут… В это время я пожимал руку Яромира, тот все еще извинялся, я ответил, что это пустое, и мы выпили.
– Кстати, – поинтересовался я, – какого дьявола вы подослали ко мне убийц на Золотом тракте?
– Вы тогда только что убили Ганса и к тому же были Фигурой Судьбы, поэтому я решил, что вы опасны. Как видите, впоследствии мое мнение переменилось.
Этот ответ пока вполне удовлетворил меня, хотя было в нем что-то нечеткое… Тем временем Люди начали расходиться: первым, извинившись, ушел Кнут, чуть погодя – Вотан и Джейн, а за ними – и Яромир. С оставшимися в гостиной я чувствовал себя гораздо уютнее, только вот рыбообразный Эрсин… Незаметно разговор перешел к истории Клуба, а затем к личности Гроссмейстера.
– Кстати, Илайдж, – заметил я, – ты говорил мне что-то о плане освобождения твоего дяди. Почему он до сих пор не реализован?
– Видишь ли, друг мой, это не так-то просто. Как я уже говорил, у нас очень слабое представление, какой силой скован Гроссмейстер и как все это было проделано. Неясен и сам ритуал освобождения, о нем толком знает только Яромир, мы же все полагаемся на его искусство, хотя лично я предпочел бы знать все сам. Это, конечно, серьезные, но в принципе устранимые препятствия, сложнее другое. Видишь ли, чтобы освободить дядю, необходимо восстановить на Доске расстановку Фигур, существовавшую в тот миг, когда он ушел, плюс к тому необходимы Шпага и сама Фигура Гроссмейстера. Шпагу ты добыл, значит, остаются Фигуры и расстановка. Что касается последней, то дядя зашифровал ее на клетках своей Доски, которую разломал и раскидал по всей стране. Выглядят эти клетки как оправленные в серебро прямоугольные куски очень тяжелого черного камня. Три из них хранятся сейчас в Форпосте, и содержание одной случайно расшифровал Марк. Таким образом, сейчас мы знаем 9 позиций из 14, потому как из восьми старых членов Клуба назвали свои поля все. Двумя нерасшифрованными занимается Джейн. Видишь, Рагнар, нам предстоят еще долгие поиски…
– А что известно о Фигуре?
– За ней много дет безуспешно, по его словам охотится Яромир.
– И все же, Илайдж, что будет, когда нам удастся собрать все это вместе?
– Точно не знаю. Вероятнее всего, мы восстановим положение на Доске, а потом кто-то из нас, очевидно Яромир, отправится к Оракулу и там, совершит необходимый обряд со Шпагой и Фигурой, после чего Гроссмейстер будет свободен…
Я молчал, оценивая полученную информацию Значит, большая часть членов Клуба занимается поисками этих предметов последние века, и почти безрезультатно. Воля Судьбы, с которой они играют непонятную партию на Доске в 144 клетки? Или что-то еще?
Пребывание у Оракула сильно изменило меня, а чуть позже Илайдж объяснил мне, что каждый Человек, уходя из Чертога Оракула, получает какой-нибудь особый дар, новые способности, причем все, как правило, молчат о себе, и, наверное, не из скрытности, а потому, что это трудно передать словами. Так и в моем случае. Это было какое-то предвидение неудач и опасностей, острое ощущение фальши, двойной игры… Впоследствии я убедился, что его подсказки всегда верны, а пророчества неизменно исполняются, надо только научиться истолковывать их. Так же было и в этот раз: прозрение пришло лишь на миг и тут же исчезло, оставив меня с твердым ощущением того, что все не так просто, как кажется на первый взгляд. Еще одно усилие – и я увидел бы окружающий меня обман и двусмысленность, но тогда я не умел замечать их, кроме того, всегда оставался риск неверного понимания. И все же…
В тот вечер я отправился в свои апартаменты с тяжелой головой. Много было передумано, но я не мог найти зацепку. Я договорился с Юлианом и Илайджем с утра отправиться обратно на континент, ведь я не выполнил обещание, данное Генриху, к тому же Марция вполне могла оказаться той самой зацепкой…
Утром я поднялся поздно, но, несмотря на продолжительный отдых, чувствовал себя неважно.
Юлиан и Илайдж ждали меня в гостиной, и, судя по количеству пустых бутылок, уже давно. Правда, никаких признаков неудовольствия не было и в помине: они смеялись, перекидывались остротами, казалось, попросту забыв о происходящем вокруг. Мне никогда не был чужд юмор, но в тот момент их веселье почему-то покоробило меня, и, выпив предложенный мне бокал, я перевел разговор в деловое русло.
– Каким образом, господа, вы собираетесь попасть на континент?
Все еще улыбаясь, Илайдж глянул в окно, где за завесой дождя едва виднелось море, затем поднялся и, промолвив: «Да, нам пора!» – двинулся к выходу из гостиной.
Вначале мы шли в направлении Чертога Оракула, но затем свернули куда-то вглубь замка и стали спускаться по узкой винтовой лестнице. Судя по всему, мы наверняка покинули пределы здания и продолжали спуск по ступенькам, вырубленным в стенах базальтового колодца. Я пытался считать пролеты, но быстро сбился, с трудом поспевая за легко сбегающим вниз Илайджем. Наконец, когда я уже совершенно выдохся, лестница закончилась небольшой ровной площадкой. В мерцающем свете факела Юлиана я сумел разглядеть три тяжелые, окованные металлом двери, Илайдж подошел к правой. Он нажал какую-то невидимую кнопку в стене, и дверь начала неторопливо отъезжать в сторону, а я вполголоса поинтересовался у Юлиана:
