Замкомандира Алексей Елисеев занимался коррекцией положения станции. Ведь, несмотря на огромные скорости разгона ракет, а скорее именно учитывая это, их следовало запустить в строго выверенном направлении. Нет, не в перемещающийся по небесной сфере «Аполлон». С учетом его равноускоренного движения это бы неминуемо привело к промаху. И что бы тогда оставалось делать стрелкам, разместившимся в «Салюте»? Палить в невесомость из автоматической пушки? Ни один из снарядов двухтысячного арсенала не имел системы управления. С расстояния в четыреста километров вероятность продырявить из нее «Аполлон» приравнивалась к возможности попасть в двухкопеечную монету с десятикилометровой дистанции.
Но не подумайте, что пушка являлась на борту балластом. Советские космические разработки во львиной доле были направлены в будущее. Будущее же, как известно, делилось на далекое и перспективное. Далекое с полной уверенностью представлялось цветущей поступью всемирного коммунизма, в котором объединенное человечество с курьерской точностью шлет звездные экспедиции к Малым и Большим Магеллановым облакам. Перспективное же обременялось фронтальным противодействием проискам всемирного капитала. Поскольку станции марки «Алмаз» обязались доминировать над планетой долго, они должны быть защищены от любой напасти. Поэтому пушка предназначалась для ближнего боя. Это была система обороны против возможных козней американских спутниковых мин, а также абордажных походов команд многоразовых транспортных челноков грядущего. Поскольку советское космическое орудие, в отличие от лазерных чудес, еще не отснятых на пленку «Звездных войн», не имело подвижной турели, наведение его, так же как и ракет, осуществлялось посредством вращения всей космической станции. Это требовало наличия на борту значительного запаса топлива для коррекционных двигателей. Но ведь пока времена космоабордажей еще не наступили, зато советские конструкторы почти закончили разработку автоматического корабля снабжения «Прогресс», и перебои с топливом не планировались. Однако все эти дела относились к футурологии. В деле перехвата «Аполлона-13» на дальности четыреста километров бортовая артиллерия помочь не могла. Вся надежда возлагалась на ракеты и на первого космического «снайпера» Николая Рукавишникова.
К моменту совмещения точки траектории полета по орбите, углов тангажа и курса «Салюта», а также места нахождения «Аполлона» и его вектора движения на небесной сфере – все исходные предпосылки сложились. Дело осталось за малым – нажать кнопку инициации ракетных двигателей в любую из отведенных двадцати секунд. Это была очень простая задача для людей, прошедших ад сурдокамер и молохи центрифуг. В эту, разделенную на три минуту честный человек Владимир Шаталов успел поинтересоваться у друга и товарища Алексея Елисеева, а также у менее знакомого Николая Рукавишникова, не припомнят ли они, как звали совсем неизвестных им американских астронавтов.
– Джим Ловелл, Джек Свайгерт и Фред Хейз, – без запинки отчеканил Алексей Елисеев, обладающий почти феноменальной памятью.
«Вечная им память!» – хотел сказать командир «Салюта», но сдержался и закончил по-другому:
– Видит Бог, мы этого не хотели.
По существу, фраза не имела никакого отношения ни к одному из официальных вероисповеданий.
Что толку описывать трое суток почти прямолинейной траектории к Луне? Точнее, есть ли смысл в изобретательстве велосипеда или тем паче в строгом копировании чужих чертежей? Читайте официальные отчеты астронавтов. Они не секретные. Да и любой устанет слушать бесконечную сводку: когда, где и в какое положение перевели один из тысячи имеющихся на борту тумблеров и переключателей. Разумеется, из-за неточностей некоторых из них ракета могла отклониться в сторону на сто-двести тысяч километров или же вообще взорваться. Однако советские покорители Селены были натасканы на тренажерах-имитаторах похлестче американских шимпанзе, с малолетства изучающих английский вариант языка глухонемых. Есть ли особый смысл описывать мысли-побуждения членов экипажа в период бодрствования, а тем более их сны? Ясное дело, что когда ты почти поднялся на Эверест цивилизационного порыва человечества и даже отдельной страны, тут уже не до сокрытия мотивов и не до личного интима. Так что аргумент о тайне индивидуальных переживаний не проходит. Однако все равно, стоит ли? Думаете, сны космонавтов сильно отличаются от снов прочих смертных? Как там будут петь в скором времени про космонавтов, о доме и зеленой траве? Возможно, интересны наклонности натуры, ведущие к подвигу, но ведь это мы уже обсуждали.
И тогда остается общение, непосредственно не связанное с выполнением служебных обязанностей. Ведь все-таки, несмотря на некую универсальность подготовки разведчиков Вселенной, они обладают индивидуальностью. Что само собой понятно. Ведь даже если форма кресел подгоняется под фигуру, то что говорить о самом сложном в бесконечном космосе приборе – мозге? Кресло под него не рассчитывается с помощью сложнейших формул, но он сам несколько заостряется под некий стандарт. Однако индивидуальность – это индивидуальность. Никуда от нее не денешься. Так вот, если оставить в стороне легкий налет банальностей, присущий даже межличностному взаимодействию людей уникальных, остается кое-что, информационно значимое.
Наличествует официально беспилотный автоматический корабль «Зонд-9». Объявленная ТАСС задача-прикрытие – облет Луны и фотографирование ее оборотной стороны. Настоящее задание – посадка, загрузка и доставка объекта «Аномалия» на Землю.
В экипаже двое. Так что, даже если происходит монолог, задействуются все, пусть даже кто-то в качестве слушателя. Кроме того, интересно отследить отношение к делу, так сказать на философском уровне. Понятно, что у людей, занятых столь сложными и незаурядными задачами, побудительные мотивы не упираются в деньги, между прочим, даже у астронавтов капиталистических стран.
А вообще-то сами фамилии и имена-отчества говорят о многом. В том числе и об этих самых побудительных мотивах. Не верите? Удивляйтесь!
Командир корабля и первый пилот – Юрий Алексеевич Гагарин.
Бортинженер и второй пилот – Владислав Николаевич Волков.
Так что во всех отношениях имеет смысл навести камеру слежения на нужный момент и на нужное время.
Пробуем…
Поскольку привлечение к делу специалистов-селенологов не дало никаких результатов, космодромное начальство было вынуждено еще более расширить вход в свой опечатанный теремок. Наличие Аномалии требовало привлечения к практическому изучению Луны астрофизиков-теоретиков, ранее не допущенных к тайнам реальной космонавтики. После многочасового просмотра фамилий и биографий академик Мстислав Всеволодович Келдыш, а также курирующий его деятельность председатель Комитета госбезопасности Юрий Владимирович Андропов отобрали две фигуры: члена-корреспондента Академии наук СССР Иосифа Самуиловича Шкловского и академика Якова Борисовича Зельдовича. Вначале, естественно, с них взяли достаточное количество расписок о неразглашении на сроки, с лихвой перекрывающие жизнь родившихся в этот день младенцев. Затем им поведали все и разрешили – более того, даже настояли на этом, – чтобы в своих предположениях они спокойно выходили за рамки современной науки. Если, конечно, такое потребуется. И эта широта допуска, разумеется, пригодилась. Куда было деваться?
