— Дьилог станьет вьизможнен. — Произнёс переводчик, предотвращая вопрос Дакка.
Дакк повернул голову к двери, она была закрыта, сопровождения в комнате не было. В поведении гротов произошли явные перемены: или они, уверовавшись в дружелюбности Дакка, стали беспечны, или были уверены в своей силе. Отвернувшись от двери, Дакк направился к саркофагу.
Значит они правильно поняли моё предложение и действительно предлагают мне занять один из их носителей. Что с ним? Появились у него мысли.
Дакк механически протянул руку к саркофагу, намереваясь лишь коснуться его, как крышка, словно живая, вдруг, дёрнулась, заставив Дакка отдёрнуть руку. С лёгким шелестом она поднялась, предъявив взору Дакка лицо уже немолодого человека, болезненного вида.
Несомненно, это был мужчина. Его волосы были серы и зачёсаны назад, лоб высок, бровей, практически, не было, если ими не считать несколько серых волосинок над закрытыми глазами, щеки ввалившиеся, нос прям и сух, губы тонки и почти бесцветны, подбородок заострён. Всё подтверждало первоначальный вывод Дакка, что мужчина не совсем здоров. Одет он был в серую курточку, серые брюки и такого же цвета обувь. Его грудь медленно вздымалась и столь же долго опускалась, показывая, что он жив.
Дакк оглянулся, переводчик стоял на прежнем месте, словно действия иногалактянина ему были совершенно безразличны. Отвернувшись, Дакк освободил своё поле и осторожно коснулся головы лежащего человека.
Никакой ответной реакции не последовало. Дакк проник глубже и натолкнулся на несколько феерических сполохов. Он пошёл ещё глубже, сполохов стало больше, но не настолько, чтобы показать о нормальном состоянии этого человека. Он был, явно, в ненормальном состоянии. Дакк вышел из его головы и задумался.
Гроты хитры. Появились у него недовольные мысли. Они решили себя полностью обезопасить, предлагая мне занять носитель, если не умирающего, то очень больного человека. Сколько ему осталось: день, неделя? Носитель Второтта, несомненно, умрёт. Если только они не уложат его вместо этого. Но навряд ли, переводчик будет с ним возиться. Да и не протянет он столько, пока я разберусь в их сполохах. А если воспользоваться носителем переводчика? Но они сразу поймут, что произошло. Наверняка ведут наблюдение. А разве у меня сейчас есть выбор? Какая разница в каком носителе я буду находиться. В любом, мне не выбраться отсюда. Значит нужно пользоваться тем, что есть на данный момент, чтобы разобраться с их информационными полями. А добраться до портатора можно и без носителя.
Глубоко и протяжно вздохнув, Дакк шагнул от саркофага и подойдя к ближнему углу сел на пол и устроившись поудобнее, положил руки на колени, на них голову и покинул носитель подкапитана "Серпереса".
Полей вокруг оказалось совсем немного. Самое сильное, психотронное, находилось справа. Это, однозначно, был переводчик. Его поле было достаточно мощным, но не настолько, чтобы разум Дакка не смог с ним справиться и напряжённым, словно ожидая чего-то. Разум Дакка скользнул в его сторону, но поле, видимо почувствовав приближение чужого поля, заволновалось, ощетинилось и метнулось ему навстречу. Разум Дакка мгновенно выстроил из своего поля защиту и бритва чужого поля, скользнув по ней, ушла в сторону. Разум Дакка скользнул назад. Наверное почувствовав это, чужое психотронное начало успокаиваться.
А ведь он ждал моей атаки. Потекли у разума Дакка мысли. Что ж, знакомство состоялось. Пока свободен.
Он двинулся в другую сторону, где находилось второе психотронное поле, слабое и какое-то безвольное и даже когда разум Дакка коснулся его, оно, едва шевельнувшись, снова затихло. По полю разума Дакка прошла волна легкого возбуждения и он осторожно коснулся одного из сполохов чужого поля — сполох заволновался и в следующее мгновение рассыпался на бесчисленное количество серых блёсток. По инерции разум Дакка коснулся ещё одного сполоха и опять произошло тоже самое, сполох, рассыпавшись на блёстки, словно сахар в воде, бесследно растворился в информационном поле своего носителя.
Разум Дакка замер в нерешительности — сполохов итак было немного и уничтожая даже единицы, он грозил оставить себя без какой-то нужной информации. Выходило, что действенным в его состоянии было лишь одно действие — внедрение. Поколебавшись ещё некоторое время, разум Дакка окунулся в рой феерических сполов чужого разума.
Уничтожать в чужом информационном поле было нечего и без всяких проблем разместившись в нём, Дакк принялся за его изучение. Информации в чужом информационном поле, как он и предполагал, оказалось совсем немного, но она отсутствовала не по причине болезни её носителя, а потому, что этот носитель был покинут своим разумом. Установил разум Дакка это довольно быстро, так как сполохи изнутри оказались достаточно легко складываемые в понятные образы.
Насколько он смог понять чужие образы — некогда покинувший носитель разум, звали Атуа. Даже по остаткам его информационного поля можно было понять, что он прошёл длинный жизненный путь, изобилующий и большими потрясениями и высокими взлётами, о чём недвусмысленно говорили несколько образов восхищённой людской толпы и нечто, напоминающее рукопожатия. Как понял разум Дакка по некоторым неясным образам, у него когда-то была семья, но образы её членов словно застыли в одном виде, говорящем, что связь с ней давно потеряна.
Собственно, на этом содержимое информационного поля Атуа исчерпывалось. Разум Дакка замер в недоумении — никакой информации, могущей связать его с расой гротов в предлагаемом ему носителе не было. Но вместе с тем, все жизненные инстинкты контролировались и он дал команду глазам открыться.
Взгляд Дакка упирался в мрачный серый потолок. Он попытался шевельнуться. Неизвестно, как это выглядело со стороны, но его новый носитель дернулся и Дакк тут же почувствовал, как по нему пошла тепловая волна, словно вода полилась в трапецию, наполняя его энергией. Дакк отчетливо ощущал, как набухают мышцы его нового носителя.
Он попробовал пошевелить руками, они послушно шевельнулись; он шевельнул ногами — они без промедлений выполнили его команду. Тогда, приподняв руки и взявшись за края саркофага, он напружинился и рывком сел. Перед глазами тут же поплыли разноцветные круги, в ушах зашумело. Он закрыл глаза и посидев так какое-то время, вновь открыл их. Никаких кругов больше не было, но шум в ушах остался.
