семь секунд пустоты, затем по коридору пробежали восемь Целей, после чего снова последовали помехи и пустота. Система безопасности космопорта уловила новый сигнал тревоги, вероятно, от автостража, которому приказали отключиться. Система безопасности космопорта попыталась предупредить систему безопасности и систему жилмодуля корабля, но не получила ответа. Сравнив временны́е метки, я понял, что как раз в этот момент оставшийся на борту исследовательского корабля автостраж послал сигнал тревоги кораблю снабжения, так что кто-то все-таки получил предупреждение.
Тиаго и Оверс по-прежнему обеспокоенно разговаривали, а я пропустил несколько часов пустых коридоров и перезагрузки, в записях обнаружился пробел длиной в несколько циклов. Вероятно, больше ничего полезного не обнаружится, но я должен был досмотреть до конца, чтобы в этом убедиться.
Но тут помехи закончились, и промелькнула синяя форма.
– В чем дело, автостраж? – спросила Оверс.
Я понял, что резко отшатнулся от консоли. Тон Оверс звучал тревожно, а я знал, как она себя чувствует, будучи отрезанной от Арады. Но я полностью сосредоточился на видео и потому ответил записью из буфера:
– Пожалуйста, подождите, я должен идентифицировать сигнал.
Я замедлил видео и прокрутил вперед, пытаясь выудить из помех разборчивые изображения. Два изображения я очистил достаточно, чтобы разглядеть четырех людей в синей одежде, напоминающей форму экипажа ГИКа. Изображения были размытые, и я не мог увеличить разрешение, но один из этих людей оглянулся, посмотрев в камеру. У него была темная кожа и почти лысая голова, что соответствовало одному из членов команды ГИКа. Так выглядели многие люди (например, некоторые в экипаже «Бариш-Эстранцы»), но вероятность, что это он, составляла восемьдесят процентов.
На другом видео помехи рассеялись в тот момент, когда по вестибюлю промчался человек ростом пониже. Его лица разглядеть не удалось, но логотип на куртке читался ясно.
Они живы. Все это время они были живы, а я до сих пор в это не верил.
Я подбадривал ГИКа, хотя не мог признаться в этом самому себе. Не желая думать о том, как я поступлю, когда мы найдем доказательства смерти его команды или ничего не найдем, и ему придется остаться в этой системе навеки, продолжая поиски, или вернуться на базу в одиночестве. Однако они были живы. По крайней мере, пятеро из них, а пять лучше, чем ни одного. И, судя по этому отчаянному броску, они удирали.
Я мог лишь надеяться, что им удалось.
Оверс скрестила руки на груди, что довольно неудобно в защитном костюме, так что она все-таки их опустила.
– Почему он так говорит? – спросил ее Тиаго.
– Использует предустановленные ответы, из тех времен, когда он работал… был рабом Компании. Это значит, он слишком занят, чтобы разговаривать. И обычно это не предвещает ничего хорошего.
– А может, как раз предвещает хорошее, – сказал я и отправил обоим изображения. – Нужно проверить капсулу.
Обнаруженные Оверс логи лифта подтверждали, что главная капсула недавно сделала две поездки к поверхности и обратно: одну – когда только что прибыл исследовательский корабль и Цели захватили десантный отряд, а вторую позже, и если мы правильно конвертировали временны́е отметки, вторая поездка произошла примерно через сто тридцать пять часов после нападения на ГИКа. Дальше мы почти не продвинулись.
– Во второй раз капсула вернулась автоматически, она провела на поверхности только пятнадцать минут, – сказала Оверс. – Думаю, тот, кто спустился на ней вниз, не знал верной команды, чтобы удержать ее на поверхности.
– Ремонтной капсулой наверняка управлять проще, – произнес Тиаго, глядя на люк капсулы.
Вестибюль был огромен и мог вмещать грузовые модули, в одной стене находился гигантский задраенный люк к грузовому причалу. Все помещение представляло собой шлюз, и когда капсула стартовала вниз по шахте, люк в коридоре позади нас закрывался, чтобы защитить космопорт от взрыва, если что-то пойдет не так.
Схема, которую я получил от системы безопасности, показывала, что над грузовыми корзинами в капсуле есть место для восьмидесяти двух пассажиров, вход в пассажирский отсек находился внутри самой капсулы. Через камеры системы безопасности я мог обозревать дверь капсулы, пространство над главным шлюзом и отдельно пассажирский отсек с рядами усиленных сидений.
– Они не знали, что есть еще и ремонтная капсула, – сказала Оверс. – Даже я не вижу, как в нее попасть, хотя и знаю о ее существовании.
А я увидел ее – узкую коробку у стены, к которой вел маленький люк по размеру человека. Но у меня на глазах включены фильтры ночного видения.
– Ты права, – отозвался Тиаго. – А знаешь, если она все время находилась наверху, то и Цели могли о ней не подозревать.
Ха! Тиаго назвал их Целями.
Рудиментарная система запуска загудела и отправила в сеть графики уровня давления и жизнеобеспечения внутри капсулы, которые установились на нормальный уровень, а потом открылся люк.
– Чисто, – сказал я людям, и они шагнули внутрь, к двери в дальнем конце.
После чего я сразу же велел капсуле открыться. Огромный люк начал открываться, но воздух из него не прошел через воздушный фильтр – еще одна мера безопасности против потенциального взрыва. Ого, ну и медлительная же эта штука. Потребовалось семь минут, чтобы капсула наконец-то открылась. Либо экипаж ГИКа сумел сдерживать Целей все это время в ожидании, пока откроется капсула, либо она уже каким-то образом была наготове. А значит, кто-то им помог.
Или Цели схватили их и убили, и внутри капсулы, вне поля видимости камеры, лежат трупы, хотя я рассчитывал, что это не так.
Медленно поднимаясь, люк открыл темное пространство пустых грузовых корзин и несколько лестниц наверх, к пассажирской площадке. Там включилось освещение. Я послал дроны проверить, не затаился ли там кто, хотя модуль оценки угроз показывал низкий уровень. Вообще-то, если и существуют какие-то космические монстры, вряд ли им понадобится система жизнеобеспечения, верно? В сериале «На страже времени. Орион» они обходились без нее.
При первичном осмотре мои дроны ничего не обнаружили, так что я отправил их по второму кругу, провести более тщательный осмотр, подал сигнал людям по сети и вошел.
Проходя через воздушный барьер, я ощутил легкое изменение давления. Наличие такого барьера подтверждало теорию Оверс о том, что «Адамантин» собирался построить процветающую колонию. Воздушные барьеры – дорогостоящая мера безопасности, ее используют, только когда ожидают большой пассажиропоток.
Пока я сканировал лестницы, Оверс и Тиаго поспешили меня нагнать, и я начал подниматься. В капсуле включилась искусственная гравитация, как на корабле, так что люди вполне могли спуститься и в грузовом отсеке. Но, пытаясь сбежать в капсуле, я бы предпочел усиленные пассажирские сиденья, предположив, что они здесь не просто так.
