Равна прервала ее речи. Не время сейчас для косметических штучек…
Корабль вывел ее из дремы в середине следующего дня. Она чувствовала себя куда лучше, но первое собрание оставшихся Детей должно было начаться внизу через пятнадцать минут. Выходя из командного пункта, она просматривала журнал и последние новости «Внеполосного». Звездолет проследил корабли Магната до посадки на каком-то аванпосте к востоку от Ледяных Клыков. Для дозаправки? Как бы там ни было, корабли снова взлетели и пошли на юг. Ближе к дому Тщательник поднял свою воздушную шлюпку — последний оставшийся воздушный корабль Домена, — чтобы обогнать караван Невила.
Почти что первым делом Равна протестировала «Внеполосный» на предмет грубых ошибок и вандализма. Аккуратно сняла усилительный каскад с лучевого ружья Фама: было слишком страшно думать, как программный глюк превращает город Новый замок в окалину. С другой стороны, она не стала тратить время на невиловское убранство интерьера, и когда она появилась в Новом зале, выяснилось, что там переменилось многое. Исчезла дружественная атмосфера, которую установил Невил, когда изображал демократа. Исчезли игровые антуражи, и остались лишь одна-две точки доступа к компьютеру. Невил безжалостно ободрал весь корабль, чтобы установить системы наблюдения, замеченные Равной накануне. На стенах был но-вый узор — звездное небо, вид в галактической плоскости, но где-то очень далеко, на краю бездны, скорее всего в Нижнем Переходе.
Вид из Верхней Лаборатории Страума.
На фоне межгалактической тьмы стоял подиум с сиденьем для Невила, почти таким же внушительным, как трон, который он когда-то построил для Равны. Сейчас она осторожно подошла туда, но садиться не стала. Ее встречали улыбки и приветствия, но радости не было.
На этот раз в зале собрались двадцать стай и примерно семьдесят Детей. Странно было, как они смотрели на Равну — а потом отводили глаза. С отвращением? Она знала, во что превратилось ее лицо, но они как-нибудь привыкнут. На стаи ее вид действовал намного меньше.
В публике Равна заметила Резчицу и Свежевателя. Ага, и еще Джефри, с неподвижным лицом, сидящий чуть поодаль от всех.
— Нам более чем когда-либо нужно сейчас говорить, — начала она. — Учитывая состояние интерфейсов, — она обвела рукой зал, — это может быть затруднительно. Я хочу, чтобы вы все знали, что я делаю, что видит «Внеполосный». И еще… еще я хочу услышать, каковы ваши цели, что вас больше всего волнует.
Венда — старшая Ларсндот уже стояла, подняв руку. Тут же вскочила Гиске Гискнсдот:
— Я хочу говорить про Невила! Вчера мы потеряли половину человеческого населения!
— Хотели уйти — скатертью дорога.
Равна не видела говорившего, но замечание не было задумано как анонимное. По всему залу Дети закивали согласно.
— Да! — крикнула Эльспа Латтерби. — А гнаться нам надо за этим типом, Магнатом! Он украл мою сестренку!
И Амди, и Тимора, и Джо, и Странника, и Шелковинта, и…
Вокруг закипели споры, разногласия, противоречия. И снова Равна почувствовала, что ничего она не умеет с этими Детьми, как всегда.
Она подняла руку — осторожная просьба соблюдать порядок, и…
И все замолчали.
Как я это сделала?
На миг Равна сама лишилась дара речи.
— Послушайте меня. По некоторым из названных проблем у меня есть кое-какая информация. Но я прошу вас, давайте не будем хвататься за все сразу и все сразу кричать. Венда, кажется, ты была первой?
— Ага, спасибо. Немного не по теме, но мне кажется, это важно. Я вчера говорила с Джоанной, до того как она пришла на Холм Звездолета. — Снова молчание стало полным. — Она мне сказала кое-что, что мы должны знать, и кое-что другое, что честь обязывает нас сделать. Прежде всего: никаких «тропиканских террористов» на плотах не было. И не было бомбы: взрыв был вызван лучевым ружьем «Внеполосного».
— Мы догадались.
Ровный голос Овина был полон смертельной угрозы.
Уилм Линден махнул Равне рукой:
— Но ведь ты можешь это доказать? Должны были остаться записи.
— Да. — Если не было сбоя программ, она может вскрыть все попытки Невила замаскировать свои действия. — Я достану протоколы, но боюсь, что Невил объявит их поддельными.
Венда отмахнулась:
— Главное, на что напирала Джо, — это что мы у тропиканцев в долгу. Пусть у них нет такого разума, как у стаи или человека, но она говорит, что их решение ее выручить и их жертвенность спасли ей жизнь. И она просит — на самом деле она говорила «требую» — чтобы мы с ними обращались хорошо и помогли им вернуться домой, если поймем, что этого они хотят.
Резчица подняла несколько голов и посмотрела в сторону Равны:
— Позволь мне?
— Да, пожалуйста.
— Почти всех тропиканцев я уже переместила в старое посольство. Экипажи десяти плотов — это больше любого прошлого кораблекрушения. Адекватно расширить это учреждение будет очень дорого… но я велю это сделать. Отчасти потому, что они ни в чем не повинны, — кивок в сторону Венды, — а отчасти потому, что если мы будем плохо обращаться с союзниками Магната, увеличим риск для моего Странника и всех прочих бедняг, которых Магнат удерживает у себя.
Равна кивнула:
— Благодарю, Резчица. Что-нибудь еще, Венда?
— А, да! Еще мы переучитываем товары на Южной Стороне. Одна вещь, про которую Невил не соврал, — это главный груз плотов.
— О да! — заметил кто-то из собравшихся. — Мирные дары Магната.
— Называйте как хотите, но это не мусор. Там примерно пятнадцать тонн ткани. — Венда огорченно закатила глаза. — Не хуже любой, которую мы сейчас делаем. И еще другие вещи, мы еще все не разобрали. Пока что мы нашли девятьсот пять раций голосового диапазона.
Видел бы Магнат эти поглупевшие лица по всему залу — он был бы доволен. Венда пожала плечами:
— Ну вот и все мои новости.
И она села.
Один за другим стали высказываться все. Большинство присутствующих вроде бы поняли, во-первых, что Магнат сейчас вне досягаемости, а во-вторых — что с ним вообще непонятно, что делать. А тревога по поводу исхода отрицателей была иного рода. Гиске сказала так:
— Отрицатели были всегда, но Невил этот идиотизм сделал смертельным. Мой Рольф был очень хороший человек — иначе я бы за него не пошла. Но глотал все, что Невил ему скармливал. Мы каждую ночь с ним спорили, особенно когда уже Равна пропала. А сейчас у него мои дети, и их надо вернуть!
По залу прошло согласное бормотание — не только по поводу детей Гиске. Вопрос об отрицателях и ушедших касался каждого.
