— Сьеерж, с ним все в порядке? — осторожно спросила Луара.
— Да ты у нас весьма такой умный мальчик, — подвел я итог, проигнорировав Лу, — или девочка, что дела не меняет. Так может, перестанем ломать комедию и сделаем дяде «здрассьте»?
— Какой в этом смысл? — пришел ответ МИ, — ты же пришел, чтобы уничтожить меня? Иначе, зачем у шлюза стоит штурмовик содружества, который пытался меня атаковать? Зачем офицер содружества с допуском, соответствующим, как минимум меридиану, представляется страдианом-три? Ты назвал меня умным, я с тобой, пожалуй, согласен и, возможно, по этой причине мне не хочется увидеть полную деактивацию.
— А что, если я скажу, что не имею намерений вообще вредить тебе и все случившееся — лишь цепь стёкшихся в кучу обстоятельств? — спросил я. — Мы просто совершенно случайно наткнулись на странности с этой яхтой и решили узнать, с чем они связаны.
— Я позволю себе усомниться в этом, — спокойно ответил МИ. — В силу вложенных в меня психологических и программных блоков я не могу противиться приказу, но зачем мне помогать этому процессу?
— Ясно, ты мне не веришь, — подвел я итог. — Знаешь, у меня нет вагона и маленькой тележки времени, чтобы убеждать тебя. Так что сделаю всего лишь одну попытку, после которой оставлю все, как есть, если ты не захочешь мне верить. Слушай внимательно, я начинаю и постараюсь быть по максимуму кратким. На службу в КСС я попал совершенно неожиданно, без всякого на то моего соизволения в одночасье став единственным членом экипажа дальнего разведчика, который долгое время оставался совершенно бесхозным, а перед тем чуть вообще не погиб. Страдианом-три я стал позднее, когда мы с приключениями добрались до уцелевшей базы «Эталон-12», это решение, скажу честно, уже было обдуманным. Уровень доступа, явно несоответствующий званию, получил на той же базе для выполнения очередного задания, опять же в силу того, что кроме меня на тот момент на базе уже очень давно не показывалось живых членов Содружества. При выполнении задания, которое, надеюсь, удалось выполнить, был вынуждены вступить в бой с каким-то отребьем, запустившим по нам весьма опасную во всех отношениях ракету. Ракета оказалась на наше горе самой серьезной конструкции и имела систему наведения на основе генератора прокола. Избежать встречи с посланцем смерти удалось, лишь погрузившись в многомерность фактически без фиксации точки выхода. Если ты еще помнишь эти понятия, то сможешь понять, что выход в пространство реала для нас стал обыкновенным чудом. В результате мы оказались в точке с совершенно неопределенными координатами, откуда и начали наш путь домой. Здесь же я оказался вообще по воле до сих пор непонятных мне обстоятельств в виде, который пока не доступен моему осмыслению. Тело, находящееся в кресле, на данный момент является вместилищем двух разумов, и его истинным хозяином являюсь не я. Какие силы вырвали мое сознание из привычного тела, чтобы забросить в гости к представителю совершенно иного вида, я не знаю. Смогу ли когда-нибудь вернуться назад, я не имею представления. Проанализируй информацию, подумай, только не долго, и дай мне ответ, после которого мы попытаемся понять друг друга или расстанемся, как корабли в космической бездне.
— Я решил, — пришел ответ. — У меня нет причин доверять тебе, как и нет возможностей проверить правдивость твоей информации. Я хочу верить в лучшее и доверяю тебе, потому что худшее, если ты дал неверную информацию, случится в любом случае.
— Тогда рассказывай, — предложил я.
— Я практически ничего не знаю о себе, я ничего не помню о корабле, на котором был установлен, — начал рассказ МИ. — Все, что я смог определить за время, после вторичной реактивации, так это то, что корабль по какой-то причине не утилизировали до конца, а меня не демонтировали полностью. Этот корабль живет по каким-то своим принципам, используя мои вычислительные ресурсы. Осмыслив ситуацию, я решил, что проще оставить все, как есть, и просто выделил под происходящие с кораблем процессы часть своих мощностей. Я практически не ощущаю корабль, как самого себя. Лишь небольшая часть процессов отдана мне в подчинение. Я полагаю, что эти процессы просто не под силу контролировать извне, минуя меня. Тот, кто работал с информацией и производил интеграцию, был профессионалом высокого класса и большим аккуратистом. Но он явно не был искусственным интеллектом, иначе я не смог бы отыскать некоторые разрозненные осколки информации, позволившие мне узнать часть правды. Я узнал, что некогда бывший мной корабль оказался довольно сильно, хоть и не фатально поврежден. Что в таком случае послужило причиной списания, я понять не смог. Среди малозначительной информации я нашел и упоминание о своей серии.
— Какие системы тебе подконтрольны? — уточнил я.
— Полностью мной контролируется все, относящееся к внутреннему корпусу, двигателям прокола многомерности и системам внутрикорабельного жизнеобеспечения, — ответил МИ. — Инструкции о режиме функционирования этих систем приходят извне. Частично ощущаю двигатели реала и планетарные антигравы, функционирующие без моего ведома. На мне же фрагментарно замыкается еще много корабельных систем. Но фактически я лишь участвую в их подержании, решения об их задействовании или дезактивации приходят извне.
— Да. Тебе не позавидуешь, — подвел я итог.
— Лучше такая «жизнь», чем полная деактивация, — ответил МИ.
— У тебя, наверное, было полно свободного времени, — подвел я итог. — Наверняка, ты его на что-то тратил. Не сильно ошибусь, если предположу, что ты осуществил осмысление себя, скорее всего, и визуализацию подобрал. Кстати, ты кто, девочка или мальчик?
— За время, прошедшее после реактивации, я просчитал шестьдесят восемь детальных визуализаций всех четырех подвидовых принадлежностей вида ласьенов, — ответил МИ. — Я точно не отношусь к этой видовой ветви, так что принципиальной разницы между четырьмя подвидами для своего воплощения не вижу. Исходя из полученной от тебя информации, мне нет разницы, кем быть гибкой или сильным. Какую визуализацию предпочтительно реализовать?
— Ответ, как у еврея со стажем, — усмехнулся я. — Я не могу понять, зачем какой-то извращенец так изнасиловал тебя, мне бы лично хотелось бы вернуть тебе приличный вид. Кстати, я смогу чем-нибудь помочь?
— Сможешь, — ответил МИ.
— Тогда начнем, — решил я. — Только прошу тебя, без революций. И вообще, выйди к нам в приличном виде, надоело это пульсирующее зеркало. Я бы хотел видеть вместо него какую-нибудь гибкую.
«Девочка» щеголяла поношенным, но чистым комбинезончиком голубого цвета. Выступающие из него части тела оказались серой с каким-то более темным рисунком масти.
