Первое, что увидел Урух, вылупившись из яйца, — недовольное лицо Шафта Лиммара. С тех пор в сознании рептилии Шафт ассоциировался с родителем. Для Шафта же ритуал «Обретение отца» казался мракобесием, а рождение пресмыкающегося вызвало лишь отвращение. Шафт пошел на сделку, надеясь завоевать доверие местного барона, у которого в доме пылилась коллекция нэцкэ, на них в тот момент в Плобитауне пошла мода. Но мода переменчива, и к тому времени, когда Шафт приступил к переговорам, в моде были уже жемчуга с Аквании.
Уруха отдали на воспитание в школу телохранителей. Охранный бизнес на Шер–Оне был поставлен отменно — змееящеры не один век охраняли местную знать. Урух вырос, и Шафт стал брать его на деловые встречи — хоть какая–то польза от неудачной сделки. Однако после того как урух спас хозяина, молниеносным ударом хвоста выбив из руки убийцы отравленный дротик, Шафт поменял мнение и уже никогда не расставался с экзотическим телохранителем. Со временем Шафт даже привязался к Уруху и стал считать его членом семьи, которой, надо сказать, у Шафта никогда не было.
Только Уруху разрешалось беспрепятственно ползать по дому, однако змееящер не пользовался подобной привилегией и, когда хозяин желал остаться один, свернувшись клубком, неподвижно лежал в комнате отдыха на втором этаже перед большим стереоскопическим экраном, который в этот момент транслировал знойные пески планеты Шер–Он.
Наконец Шафт поднялся на второй этаж. Переведя дух, он вошел в комнату отдыха. Шурша чешуей, Урух прополз вслед за хозяином.
Помимо огромного стереоэкрана в комнате размешался релаксационный центр, напоминающий огромную тахту. Ради нее Шафт и поднимался по лестнице. Массивное основание скрывало автоматизированный медицинский комплекс с терапевтической и физиореабилитационной функциями. Остальное пространство обширного зала занимали предметы старины, собранные агентами Шафта по всему космосу. Драгоценные вазы, удивительная инопланетная мебель, уникальные картины и скульптуры. Но если кто–либо подумает, что эти шедевры Шафт собирал как коллекционер, то он ошибется, — в отличие от собраний фанатов древностей, экспозиция Шафта предназначалась исключительно для продажи. Поэтому ее экспонаты постоянно менялись.
Ничто не задерживалось в доме Шафта надолго — ни ваза для испражнений династии Цапф с планеты Чингори из чистого бериллия, ни посох философа и проповедника Бендирд–хададада–энтрахта с Эликлиндии, инкрустированный бриллиантами, сапфирами и имеющий внутри самострел с отравленными иглами.
Старинная мебель, награды, книги, предметы религиозных культов — для Шафта все служило товаром, и не больше. Шафт делал деньги. Его нисколько не волновало, что бериллиевая ваза для триллионов жителей Чингори — символ плодородия и достатка, что посох Бендирд–хададада–энтрахта для тысяч последователей проповедника — реликвия олицетворяющая мудрость и благородство основателя учения. Главным для антиквара была хорошая цена.
Через руки Шафта Лиммара прошли сотни тысяч орденов флагов ковчеги с мощами святых инопланетян, сим волы власти предметы культа, и ни одна вещь не вызывала в антикваре иного чувства, кроме жажды наживы Как толь ко находился покупатель, способный дать приемлемую цену раритет тут же покидал дом Шафта Лиммара. Единственной вещью остававшейся на месте в доме антиквара долгие годы и, словно пирамида, не боявшейся времени, был телевизор.
В молодости Шафт сам разъезжал по далеким провинциальным планетам, куда почтовый звездолет добирался порою несколько месяцев. Начинающему коммивояжеру приходилось терпеть лишения и жуткие условия быта. Именно в то время он стал испытывать отвращение к звездам.
Уже к двадцати годам Шафт уяснил, что своим трудом состояние не скопишь, и если ты хочешь разбогатеть по настоящему на тебя должны работать другие. Облапошив десяток–другой простаков, он открыл антикварную лавку в Плобитауне и нанял бойких агентов, которых лично обучит способам получения прибыли путем скупки предметов культуры у доверчивых гуманоидов. Посадив агентов на процент от сделок, Лиммар отправил их в космос. Теперь Шафт проводил время на Плобое, а ненавистные галактические просторы вместо него бороздили другие — осуществилась мечта бизнесмена.
Доход возрос. Шафт купил приличный костюм, флаер, сменил столовую на ресторан. Но время шло, и места лавочнику Шафту оказалось мало. Хотелось большего. Как говорится, аппетит приходит во время еды. У всякого бизнеса есть своя планка, выше которой не прыгнешь. Однако Шафт не собирался останавливаться на достигнутом — он занялся скупкой краденого специализируясь на предметах старины. К разочарованию приезжего антиквара данный бизнес имел долгую историю в Плобитауне здесь давно ложился тесный круг постоянных участников из преступных группировок. Чужаку трудно было попасть в него.
«Боже, дай мне шанс, дай мне шанс», — молил Шафт по ночам неизвестно кого. И этот кто–то услышал его молитвы.
От информатора пришло сообщение, что на Аскаладесе (планета в трех парсеках от Ледны) скончался известный коллекционер, любитель старины, а его нерадивый сын с молотка продает имущество не особо утруждаясь оценкой вещей. Это была настоящая удача. Шафт послал самого опытного агента. Вскоре от того поступило сообщение что сделка прошла удачно и он возвращается с уникальной вещью — бронзовым изваянием «Незнакомки» руки самого Тавиди из Императорской коллекции. Радости Шафта не было предела — на скульптуре Тавиди он сделает не меньше сотни тысяч кредитов. Воображение уже рисовало радужные перспективы новый костюм, престижный флаер и пышногрудых красоток. Однако к назначенному сроку агент не появился на пороге антикварной лавки.
Прошла неделя, но от агента по–прежнему не было вестей. Шафт жутко переживал считая что бойкий малый кинул босса, решив в одиночку воспользоваться удачей. На месте агента Шафт поступил бы именно так поэтому не сомневался что парень не упустил редкий шанс разбогатеть одним махом. Предательское воображение теперь рисовало агента в новом костюме а еще шикарный флаер и золотистый пляж, как тюленями заполненный пышногрудыми красавицами.
Однако вскоре Шафт перестал завидовать судьбе пропавшего агента. Это произошло, когда в дверях возник странный тип в пыльном плаще, под которым угадывались очертания оружия. Перемежая слова бранью и плюя на пол жеваным табаком, тип справился не интересует ли Шафта скульптура «Незнакомки» из коллекции Императора. Конечно же, Шафт как никто другой интересовался «Незнакомкой».
Человек оказался пиратом с корабля, захватившего транспорт, которым на Плобой возвращался незадачливый агент. Пират от имени капитана Дага Истмэна предложил Шафту совместный бизнес. Что такое потеря какого–то агента, когда открывается возможность доставать шедевры на заказ, и не важно, что эти предметы будут менять хозяев насильственным методом — с золота кровь смывается легко! Шафт не упустил представившийся шанс.
