– Довольно ломать комедию! – закричал он. – Кто был с вами? И сколько у вас космических кораблей?
Сэр Роже начал медленно подниматься – пока не навис над коренастым версгорцем, как могучий дуб над вереском. Он улыбнулся, зловеще тронул свое кольцо и сказал:
– Возможно, мне лучше вернуться в свой лагерь и подождать, пока вы успокоитесь?
Я не мог передать его слова с тем же спокойствием.
Хуруга фыркнул:
– О, нет, вы останетесь здесь.
– Я ухожу, – сэр Роже покачал своей коротко остриженной головой. – Кстати, если я не вернусь, мои люди получили приказ убить всех пленников.
– В таком случае, идите. Но, когда вы вернетесь в лагерь, мы нападем на вас. Я не хочу оказаться между двух огней – вами и вашими друзьями в небе.
– Заложники… – напомнил сэр Роже.
– Мы атакуем, – упрямо повторил Хуруга. – Нападение будет пешим, отчасти, чтобы спасти тех же самых пленных, а главным образом потому, что все корабли немедленно отправятся в Стуларакс. Мы также воздержимся от употребления мощных бомб, чтобы не повредить пленным. Но, – он постучал пальцем по столу, – если ваше оружие намного мощнее нашего, мы просто задавим вас численностью. Я не верю, что у вас есть даже бронированные тележки. Всего несколько легких каров, захваченных в Гантураке. Но помните, после этой битвы, те из вас, кто останется в живых, будут нашими пленниками. И если вы причините вред хотя бы одному версгорцу, ваши люди умрут немедленной смертью. А если вас захватят живым, то вы, сэр Роже де Турневиль, будете смотреть на то, как они умирают, и умрете последним…
Барон спокойно выслушал перевод. Только его побелевшие губы резко выделились на загорелом лице.
– Что же, брат Парвус, – тихо сказал он. – Получается не совсем так, как я надеялся, хотя и не так плохо, как можно было опасаться. Передайте ему, что если он действительно отпустит нас и нападет только пешим строем, не используя бомбы, то их соотечественникам ничего не угрожает. Кроме огня со стороны нападающих. – Затем сухо добавил. – Не думаю, чтобы я смог убить беспомощных пленников. Но этого ему переводить не нужно.
Хуруга лишь слегка наклонил голову, когда я передавал ему слова сэра Роже. Мы вышли из беседки, вскочили в седла и двинулись в лагерь. Мы заставили наших лошадей идти шагом, чтобы хоть немного продлить перемирие и поймать немного солнечного тепла на свои лица.
– Что же случилось в этом замке?
– Не знаю, – ответил сэр Роже. – Но уверен, что синелицые говорят правду (а ведь я раньше не верил), когда утверждают, что одна бомба может стереть с лица земли целое укрепление. Итак, оружие, которое мы надеялись приобрести, пропало. Остается лишь молиться за наших воинов, которые тоже, наверное, погибли при взрыве. Теперь мы можем только защищаться.
Он поднял увенчанную плюмажем голову.
– Но англичане сражаются даже лучше, когда их спины прижаты к стене…
Мы въехали в лагерь, и милорд закричал «ура!», как будто возвращался с радостной вестью с поля битвы. С громким железным лязгом наши солдаты принялись занимать свои места.
Позвольте мне описать подробнее сложившуюся ситуацию. Как вспомогательная база, Гантурак не был предназначен для отражения массированных атак. Его меньшая часть, которую мы занимали, состояла из нескольких приземистых строений, расположенных почти идеальным кругом, вне которого находилась позиция бомбард. Но эти бомбарды, предназначенные только для стрельбы вверх, в небо, были для нас бесполезны. Под самой крепостью находился лабиринт подземных комнат и коридоров. Здесь мы разместили детей, стариков, пленников и скот под надзором нескольких вооруженных крестьян. Престарелые или по другим причинам негодные для участия в битве, ждали в центре круга, чтобы заботиться о раненных, подносить пиво и вообще помогать сражавшимся.
Линия сражающихся, обращенная фронтом к версгорскому лагерю, пряталась за низкой земляной стеной, возведенной минувшей ночью. Пешие воины были усилены через равные промежутки отрядами лучников. На флангах разместились кавалеристы. Рядом с ними находились женщины и нетренированные солдаты, среди которых мы распределили все наше захваченное оружие, стреляющее пулями – защитный экран делал бесполезными огненные лучи.
Вокруг нас сверкало бледное сияние этого экрана. За нами возвышалась древняя крепость. Перед нами синеватая трава покрывала всю долину. Изредка то тут, то там были разбросаны отдельные группы деревьев, над отдаленными холмами проплывали светлые облака. Прекрасная местность напоминала рай. Готовя бинты вместе с теми, кто не будет участвовать в сражении, я с грустью думал, почему на такой прекрасной земле существуют ненависть и убийство.
Летающий корабль прогремел в небе за версгорским лагерем, вне нашего поля зрения. Да мы и не пытались стрелять. Прислуга бомбард в большинстве своем находилась в резерве, в своем распоряжении они имели несколько транспортных кораблей. Но в этот момент все мое внимание было приковано к равнине, где появились версгорцы.
Началось!
Противник хорошо сформированными рядами двинулся вперед. Солдаты были вооружены длинными пулевыми ружьями, они не объединялись в тесные ряды, но, наоборот, старались разъединиться. Некоторые из наших солдат начали смеяться над этим, но я знаю, что такова их тактика. Когда противник обладает скорострельным оружием, не следует атаковать компактными массами, иначе противник одним ударом может вывести из строя несколько нападающих машин.
Такие машины присутствовали и здесь. И, несомненно, их доставили сюда из Центрального арсенала в Дарове. По полю на нас двигалась армада этих стальных сухопутных боевых кораблей. Больше всего здесь было легких и открытых безлошадных экипажей, в них находилось по четыре солдата и небольшое пулевое оружие. Они двигались невероятно быстро и проворно, как водяные жуки на колесиках. Глядя, как они несутся со скоростью в сотню миль в час, я понял, для чего они предназначены – в них очень трудно попасть, и они могут подобраться к главным бомбардам врага.
Однако эти маленькие кары держались несколько сзади, прикрывая версгорскую пехоту. Переднюю линию нападавших составляли тяжеловооруженные экипажи. Несмотря на мощные двигатели, они очень медленно, но быстрее, чем лошадь галопом, двигались на нас. Ибо они были велики, как крестьянский дом, и покрыты толстой сталью, которая могла выдержать все, кроме прямого взрыва. С бомбардами, торчащими из башен, с ревом и пылью, они были похожи на драконов. Я насчитал их больше двадцати. Массивных, непроницаемых, двигающихся вперед на колесах, закрученных в широкую ленту. Там, где они проходили, оставались широкие колеи из смешанной земли и травы.
