– А ты не думал о том, чтобы раздать всем трансляторы прежде, чем начнешь ее рассказывать? – сухо спросил Джим.
Сэм рассмеялся.
– Извините нас, Хикару, лейтенант Ухура. Пошли, Джим, поглядим на твой корабль.
Они выбрались из толпы и оказались возле их матери и адмирала Ногучи, которые говорили о старых временах и вспоминали Джоржда Сэмюэля Кирка Старшего. Ногучи и отец Джима вместе служили, но теперь, при адмиральском описании событий, о которых Джим даже никогда слыхом не слыхивал, он почувствовал внезапное негодование и горечь. Ногучи, вероятно, провел больше времени с Джорждем Кирком, чем Винона, Сэм и Джим вместе взятые. Это была жизнь, которую человек выбирал, становясь офицером Звездного Флота, и Винона знала об этом, когда выбрала его.
Но их жизни, – жизни, которые родители выбрали для своих детей, делая свой выбор, – исключала возможность того, что Джордж будет оказывать влияние на Джима и Сэма. Они едва знали отца. Возможно, если бы он не умер, они в конце концов познакомились бы с ним ближе. Хотя лично Джим сомневался, что родитель и ребенок могли бы стать взрослыми друзьями, если они были чужими друг другу, когда ребенок был ребенком.
Их отец так и не примирился с тем, что Сэм отказался от места в Академии Звездного Флота, уготованного ему, Джоржду Сэмюэлю Кирку Младшему, при его рождении. Джим оказался тем, кто пошел в Звездный Флот по стопам отца. Но, подумал Джим, он мог бы нарушить эту традицию так же, как и Сэм. Он был рад, что Кэрол не согласилась на предложение. Джим не оставит позади никого, кто будет ждать его редких визитов, – визитов почти чужого человека.
Джим чувствовал, что пришел в себя после своего ланча с Ванли. Прошло уже порядочно времени, так что он смог позволить себе бокал шампанского. Повернувшись обратно, он обнаружил, что Винона и Сэм приветствуют какого-то старого знакомого из Звездного Флота, а он очутился один на один с Ногучи.
Старший офицер лукаво улыбнулся.
– Я был довольно краток, Джим, – сказал он. – Но, думаю, ты найдешь это интересным.
– Адмирал, коммодор Пайк сообщил мне, что пост первого офицера передан коммандеру Споку.
– Верно. Я лично утвердил его.
– У меня было впечатление, что мое слово кое-что значит при подборе старших офицеров.
– Вы были не при деле, когда был сделан этот выбор. А что? Вряд ли у вас имеется что-то против мистера Спока.
– Спок тут совершенно ни при чем, адмирал. Я выдвинул на этот пост Гари Митчелла. И не слышал ни о каких возражениях на его счет.
Ногучи покачал головой.
– Нет, Джим. Это невозможно.
– Адмирал, я надеялся, что вы меня в этом поддержите.
– Мог бы, но не стану. Одна из сильных сторон Звездного Флота – его
разнообразие. Вы с Митчем просто слишком похожи. Первый офицер должен компенсировать твои слабые места и контролировать твои порывы. Я хочу, чтобы ты работал с кем-то, кто может в паре с тобой создать эффективный союз.
– Мне не было известно, – натянуто сказал Джим, – что вы считаете, что у
меня есть слабые стороны, которые нужно компенсировать.
– Не начинай, Джим, – сказал Ногучи. – Это было задумано как
вечеринка.
– Тогда я хотел бы обсудить этот предмет в более подходящей
обстановке.
– Но этот предмет не открыт для обсуждения, – сказал адмирал. И, чтобы
подчеркнуть свои слова, отправился в поисках другого разговора, оставив Джима рассерженно дымиться.
Через пару месяцев, по крайней мере, до того, как Гари будет в форме, подумал Джим. Может, к тому времени я смогу убедить адмирала… Он постарался справиться с огорчением, уверенный, что, в конце концов, сможет заставить Ногучи передумать.
– Так как там насчет экскурсии? – весело спросил Сэм.
– Конечно. – Даже спор с Звезднофлотской шишкой не мог испортить
Джиму радости от свидания с матерью и братом. – Давай, выбираемся отсюда.
Они вышли в тихий корабельный коридор, оставив позади шумную
вечеринку.
– Джим, – сказала Винона. – С тобой правда все в порядке?
– Конечно, мама. Свеженький-новенький, как говорится. Не беспокойтесь обо мне.
– При твоей работе это вряд ли возможно.
– Ты нам ничего не говоришь, черт возьми, – сказал Сэм. –Как, ты
думаешь, мы себя чувствовали, когда выяснилось, что ты был в госпитале и даже не сообщил нам?
– А что вы могли сделать? Вернуться на Землю? К тому времени, как вы
прибыли бы, я бы был уже в порядке или было б слишком поздно.
– И какие же обстоятельства достаточно серьезны, чтоб дать знать твоей
семье? – спросила Винона. – Твоя смерть?
– Что-то вроде, мама. Я знаю, что вы чувствуете, но как тут по-другому?
Я уверен, папа так же поступал.
– Да, – сказала Винона. – Так же. Но я надеялась, что ты не будешь.
Джим сдержался, чтобы не сказать то, о чем он впоследствии пожалеет. Он не хотел спорить с матерью, даже если чувствовал, что она ударила его ниже пояса.
– Кстати, Джим, – веселость Сэма стала несколько натянутой. – У нас, биологов, хорошо работает цыганское радио.
– В смысле?
– Ты не знаешь?
– А что я должен знать?
– Ну, цыгане у нас в колонии болтают о разных других вещах, кроме теоретической биологии.
– Иначе говоря, Кэрол Маркус и я – предмет сплетен.
– Быстро сообразил, братец. И что и как?
– Никак, – сказал Джим. – Горячая сплетня… из абсолютного нуля.
– О, – сказал Сэм. – Черт. Я надеялся… Кэрол Маркус – хороший человек, Джим.
– Мы забрались на опасную территорию, – Джим резко сменил тему: – Так
тебе нужна экскурсия, нет? Тут есть что посмотреть. Мостик – это что-то невероятное. – Когда он начал расписывать корабль, его беспокойство о Гари и разочарование на предмет Кэрол Маркус отступили в сторону. Он не смог бы скрыть свой энтузиазм, даже если б попытался. – Мама, Сэм, почему бы вам не дать заявку на грант на исследование глубокого космоса? Когда вы увидите здешние лаборатории – не поверите. Но сначала я вам покажу обзорную палубу…
Он провел по палубам «Энтерпрайза» в обычное на вид помещение в задней части блюдца.
– Смотрите, – сказал он, – Открыть!
Стеновой экран отошел, открывая взглядам 180-градусный обзор на
внутренность космодока. Мимо за прозрачной стеной проплыл техник в скафандре.
– Вы должны как-нибудь выйти с нами в космос и посмотреть его отсюда!
– Да, хотелось бы, – сказала Винона. – Джим…
– Да, мама?
– Я возвращаюсь домой. Дом не открывался в течение пяти лет, и… – Она замолчала. – Джим, если ты сможешь… захочешь… заглянуть в гости… если захочешь побывать дома…
– Я… – Он и думать не мог о возвращении на ферму в Айове. Он не был
