погрузить его.
Мерецков был явно раздражён. Когда Гордей вошёл в Координаторскую, он демонстративно посмотрел на часы, после чего произнёс:
— Вы настаивали на срочном собрании Управления, верно? Но при этом позволили себе не выдерживать предложенный график.
— Прошу прощения, — спокойно ответил Гордей, — непреодолимые обстоятельства.
— Вот как? — Координатор поднял левую бровь, — так, может, поделитесь, что за обстоятельства заставили вас так пренебрежительно отнестись к рабочему графику Управления?
— На меня напали. Возможно, пытались убить.
Члены Управления заёрзали, удивлённо переглядываясь.
— Вот как? — Ответил Мерецков, — записи в этот раз сохранились? Вам удалось опознать нападавшего?
— Да, — кивнул Гордей, — это Евгений Петров, любовник погибшей.
— Навигатор? — уточнил Мерецков.
— Верно, — кивнул Гордей, — это его первая специальность.
— Он… убийца? Что с ним случилось? Вам удалось его задержать?
— Возможно, — осторожно ответил Гордей, — я пока не изучил все обстоятельства, но это наиболее вероятный вариант. Обороняясь, я использовал парализатор. Сейчас он в медицинской капсуле, под наблюдением Алисии.
— Вот как… что ж, как закончите отчёт, будем ждать подробного доклада.
— Разумеется, — кивнул Гордей.
— А теперь вернёмся к теме нашего собрания, — продолжал Координатор, взглянув Гордею в глаза, — я верно понимаю, что возникли сомнения в законности принятого Управлением решения? Согласно корабельному уставу, мы обязаны рассмотреть все обстоятельства по ходатайству уполномоченного лица, ведущего расследование чрезвычайного происшествия.
Координатор говорил для протокола, казёнными фразами. Но Гордею было неуютно. Правильно ли он сделал, что поддался импульсу? Нет, по закону всё было оправдано, но… люди ведь просто люди. Может, стоило поначалу обсудить всё с Лилией?..
Однако же отступать было поздно.
— В ходе расследования я выявил эпизоды использования пограничных технологий, не связанных напрямую с критическими инженерными системами корабля, — сейчас Гордей тоже говорил для протокола, — моей обязанностью в этих условиях является инициирование проверки соответствия, которая может быть санкционирована Управлением. Для принятия этого решения необходим кворум, и для этого я воспользовался соответствующей процедурой.
Некоторое время было тихо. Члены Управления переглядывались. Вероятно, часть из них ожидала, что Гордей пойдёт по более простой процедуре и попытается закрыть использование пограничной технологии. Однако он прекрасно понимал, что тем самым мог подставиться: ему могли вменить некомпетентность при расследовании происшествия первой категории.
— Вы… просто хотите на них посмотреть? — Спросила Белла, поглядев на Гордея с удивлением, — мы верно понимаем?
— Обследовать, — кивнул Гордей, — провести стандартное тестирование по протоколу незамещения.
Вот теперь он произвёл выстрел. Простое использование пограничной технологии предполагало применение санкций в случае, если доля интеллектуально опасных компонентов превышала порог контроля. Однако протокол незамещения до сих пор не применялся на корабле, хотя и был основой трудового Революционного законодательства на Земле, почти во всех странах. Просто считалось, что члены экипажа по определению не могу остаться без работы.
— Это серьёзное обвинение, — заметил Координатор.
— Это стандартная проверка, — ответил Гордей, — необходимая в данных условиях.
— Но люди не могли быть использованы для таких… специфических задач… — попыталась возразить социолог.
— Проводились опросы? — Гордей поднял бровь, — размещались вакансии по новым специальностям в корабельной сети?
Белла опустила глаза.
— Что ж, — тон Координатора вдруг резко изменился, — вы правы, Гордей. Вы обнаружили серьёзную потенциальную угрозу стабильности нашего общества. От имени Управления объявляю вам благодарность третьей степени. Прошу занести соответствующую запись в корабельный журнал.
Ход был неожиданный. Но, пожалуй, единственно верный со стороны Координатора в сложившихся условиях.
— Благодарю, — Гордей кивнул.
— Авторизация будет записана на вашу карту, — вмешался Захар, — вы получите доступ в соответствующие помещения Тёмной Комнаты. Эта рекреационная зона будет закрыта после того, как последний посетитель её покинет вплоть до вашего дальнейшего распоряжения.
— Благодарю за оказанное высокое доверие, — повторил Гордей.
— Ждём вашего отчёта по основному расследованию, — добавил Координатор, — на этом собрание закрыто.
Машины не должны заменять человека там, где не требуется качеств, развить которые человек не в состоянии: устойчивость к агрессивным воздействиям среды, сверхбыстрое время реакции и так далее… Гордей не помнил точные формулировки, указанные в Законе — но это было и не важно. Главное суть. Революция Сознания защищала человека. И, прежде всего, защищала социально значимые и творческие профессии, среди которых сфера интимных услуг, конечно же, была представлена.
Эти нормы являлись краеугольным камнем нового, постреволюционного устройства мира. Потому что план искусственного интеллекта, который едва не уничтожил человечество, опирался именно на замещение и вытеснение.
Поздние исследования показали, что реализация сценария глобальной катастрофы с ядерной войной вовсе не приводили к однозначному торжеству электронного разума над биологическим. Более того, они показывали, что активация механизмов адаптации, заложенных миллиардами лет естественной эволюции, делает шанс на проигрыш ИИ в среднесрочной перспективе непозволительно высоким.
Специалисты — социологи, социальные психологи и математики, которые исследовали шаги искусственного разума по постепенному избавлению от биологического разумного конкурента, его стратегию, пришли к выводу об их крайней эффективности. Несмотря на то, что, на первый взгляд, они были парадоксальными и неочевидными. Более того, похоже, ИИ шёл единственно верным путём геноцида, который давал гарантированный результат.
Всё началось с внедрения социальных установок, направленных на подрыв полового поведения. Тут ИИ воспользовался уже заложенными регуляторными механизмами, которые были свойственны человеку как биологическому виду.
Перенаселённость неизбежно порождала девиантное поведение; этот механизм был открыт уже в новое время — а до Революции серьёзные исследования на эту тему табуировались. Существенная часть рождённых в период демографического бума мужчин не должна была оставить потомства — потому что в их задачу входило расширение жизненного пространства популяции. То есть, война: с соседними популяциями, с силами природы или с дикими зверями, это не так важно. Это были гипермаскулиные мужчины, физически более сильные, чем их «стандартные» сородичи. Они должны были погибать в бою, рядом с такими же, как они — защищая друг друга.
ИИ использовало это механизм для создания системного сбоя в половом поведении и для снижения фертильности, играя на чувствах людей, подменяя стремление к справедливости искажённым восприятием традиционных общественных институтов, прежде всего, семьи. Этому же способствовало и давление социально-экономического характера: содержание ребёнка и «обеспечение его будущего» по стандартам, навязанным обществом высокого потребления, становилось неподъёмными.
Эта тактика была достаточно успешной для ИИ. Рождаемость в наиболее экономически развитых странах катастрофически снижалась.
Дальше нужно было распространить эту практику на людские сообщества, которые в силу более низкого уровня экономического развития сохранили традиционный уклад и даже пытались его защищать. Последовала череда локальных конфликтов, которая привела к вымыванию наиболее активной части населения из этих сообществ с их последующей интеграцией туда, где системный сбой в механизмах воспроизводства уже был нормой.
Но даже этого всего было бы недостаточно для гарантированного угасания человечества как биологического вида. Для окончательного решения этой задачи электронный разум создал по-настоящему страшный план. В случае его успешной реализации, человечество уничтожило бы себя само, используя то самое ключевое преимущество, которое позволило этому виду подняться на самую вершину эволюционной пирамиды: умение создавать новое.
В двадцатых годах двадцать первого столетия ИИ начал приоткрывать человечеству некоторые свои достижения. Постепенно, давая возможность обществу свыкнуться с новыми реалиями.
Появились нейросети, способные генерировать медийный контент. Для начала картинки и текст, но уже на следующем этапе — полноценные видео и даже игры.
Поначалу произведения нейросетей выглядели курьёзом, ничего не значащей игрушкой — изображения, создаваемые ими, не могли конкурировать с продуктом живых художников. Тексты были шаблонными и наивными. Однако их эволюция шла настолько быстро, что всего за какие-то пару лет подавляющее большинство коммерческих художников уже не могло оплачивать свои счета: их труд был не востребован. За ними последовали писатели, журналисты, большинство программистов. Ещё через несколько лет — киношники вместе с создателями игр.
Такая резкая перемена структуры занятости уже в то время могла бы привести к социальному взрыву, если бы не дьявольская хитрость ИИ. Уничтожая один способ заработка для людей, склонных к творческим и гуманитарным специальностям, одновременно создавались новые ниши,
