душ будет восстановлен. А что там думает по этому поводу Двуликий…Вот пусть сам и тратит свои силы.
Амелия с трудом поднялась с земли. Последний ее защитник пал, а значит в мире она осталась совсем одна. Нужно научиться защищать себя самой, а значит стать более взрослой.
Девочка вытерла ставшие совершенно пустыми глаза и посмотрела на юг. Отец рассказывал, что рядом с их поселением находиться другое и стоит хотя бы попытаться дойти до туда.
— В этот день, Я скорблю вместе с Вами. Матери…Отцы…Дети и Супруги. Я и только я виновен в том, что ваши любимые и близкие, не вернулись назад- глубокий голос лился из усилителей, расположенных на трибуне- Моя Гордость низвержена вместе с ними и Империя будет помнить о них всегда. Помнить о том, что они непоколебимо стояли на защите всех нас и проливали кровь за то, чтобы мы с вами спали спокойно. Так пусть их труды не канут напрасно!..
Голограмма погасла, свернувшись в точку от повелительного взмаха фигуры в парадном мундире.
— Три года прошло со дня падения "Гордости"- сзади к фигуре подошла другая
— Ты снова ходишь по дворцу и собираешь слухи, брат мой? — фигура развернулась лицом и каждый житель Империи людей мгновенно узнал бы в ней Императора
— Порой из этого можно узнать куда больше, чем из отчетов разведки- Светлейший Князь криво усмехнулся
— Когда ты успел вернуться с верфей? — Император вопросительно выгнул бровь
— Сегодня утром. Совершу пару встреч и обратно. "Кара" почти достроена- глава ИСБ печально вздохнул- а небоеспособный Левиафан привлекает слишком внимания магосов. Приходится ужесточать меры против возможной инфильтрации мимиков в обслуживающий персонал. Однако меня больше тревожит "Рассвет". Прошло восемь лет, а новой информации…
— Постой! — вскинул голову Император- Ты же помнишь- любое слово, даже между нами может поставить жирную точку в этом проекте. Даже капитан "Гордости" добровольно стер себе память, чтобы избежать упоминаний
— Расслабился в домашней обстановке- Светлейший Князь удрученно покачал головой- Ты прав. Как и всегда…
Небольшой контролируемый взрыв в герметичной емкости, мгновенно создал избыток давления и сжатый воздух устремился в специальную полость, выталкивая длинный гарпун, который в свою очередь стремительно направился вверх, разматывая за собой длинную веревку. Слитное движение и неясная тень начинает быстро взбираться в окно третьего этажа.
Тяжелая оконная рама не стала препятствием для проникновения- локальный нагрев проплавил стекло насквозь, давая доступ к внутренней щеколде. Двадцать секунд и неизвестный ступает на мраморный пол закрытой секции городской библиотеки.
В керамической плошке разгорается крошечный огонек, который от вливания силы начинает менять цвет с красного на белый. Еще несколько секунд и своеобразный магический фонарь выхватывает из тьмы высокие стеллажи с книгами. Совершившему незаконное проникновение было необходимо узнать ответы на вопросы, которые могли скрываться на массивных деревянных полках.
Если бы кто-то оказался рядом, то с изумлением увидел бы закутаного в темные тряпки ребенка. А если быть точнее- девочку лет восьми. Она невероятно быстро пролистывала одну книгу за другой, а расширенные зрачки мелькали так, что сливались в сплошную полосу. Амелия многому научилась с тех пор, как ее семью убили, а ее саму попытались продать в рабство. Воспоминания нахлынули сплошным массивом, заставляя бессильно прикрыть глаза, скрывая слезы и вновь переживая прошлое.
Ами толком не помнила, как целый день брела по каменистой дороге. Близкие отроги Белого хребта сильно сказывались на ней, образуя крупное крошево из острых камней и тонкая обувь девочки быстро пришла в негодность и осколки вгрызались в маленькие ступни. Часто до крови. Ярок был лишь момент, когда на долгом пути ей повстречалась повозка, запряженная двумя лошадьми, везущая большие тюки. Торговец тканями. Он увидел обессиленную девочку и уложив на тюки, отвез таки в поселение, предварительно напоив.
В соседнем селе же от ребенка отказались. Неурожай диктовал свои условия и принимать чужой голодный рот селяне попросту не могли. Поэтому Бернард- так звали торговца, решил на обратном пути в город отдать Ами в сиротский приют, находящийся под патронажем церкви. Лишь они могли позволить собирать бездомных детей и давать хоть какую-нибудь еду.
Первый же служитель, увиденный в воротах приюта вызвал у Амелии настоящую истерику и спящая сила с готовностью отозвалась, шепча испепелить любого встреченного на пути. Шанс вновь погрузиться в безумие, так напугал девочку, что она сжалась от ужаса и вцепилась в одежду Бернарда. Служитель же удрученно покачал головой- часто беспризорники панически боятся попасть в приют и он принял испуг новой подопечной за подобный случай. Хотя тлеющая от пробужденной силы одежда не скрылась от пристального взгляда, что и предопределило судьбу Амелии.
В стенах приюта Амелия провела ровно пять дней. Ее отмыли, переодели и накормили, после чего заперли в отдельной комнате, не знакомя с остальными сиротами и не давая никакой информации. Ами оставалось лишь спать, есть жидкую кашицу называемую едой и смотреть в узкое окно, в котором был виден лишь клочок неба. Она не догадывалась, что служитель усиленно искал покупателя на ребенка с магическим даром. Принятый в церковь Двуединого совсем недавно, он вовсе не проникся служением богу, а искал простые способы обогатиться и передача никому не нужных сирот в богатые руки- приносила ему неплохой достаток. Вот почему Ами была скрыта от сторонних взглядов и никто не знал о ее существовании.
Поэтому, через пять дней, когда покупатель был найден, в еду ребенка были подмешаны сонные травы и очнулась она уже с контролирующим ошейником в лаборатории алхимика. Скрывающийся от служения короне маг, собирался сделать редчайшие вытяжки из внутренностей одаренного. Дети в таком возрасте всегда едва владели сроднением со стихией и потому алхимик очень удивился, когда распятая на разделочном столе Ами открыла глаза и в испуге от занесенного ножа выдала такой выброс силы, что сплошная стена огня испарила и контролирующий ошейник и часть стола к которому была прикреплена. Мага же спас артефактный щит, не снимаемый даже в постели. Узрев подобную аномалию, его затопила волна исследовательского интереса. Ему захотелось выяснить природу столь высокого сроднения более подобающему Властителю, чем пятилетнему ребенку. Была лишь одна проблема. Собственно говоря ей и была Ами- контролируемая стихией. Без должного обучения, она вновь утратила волю и руководствовалась желаниям пламени. Алхимик горько пожалел, что своими руками принес в лабораторию сгусток животной ярости, на уме которого было лишь одно желание разрушать. Впрочем маг бы не дожил до весьма почтенных лет, если не был готов к любой ситуации. Дорогостоящий свиток
