— Отстань от меня! — крикнула она. — Оставь меня в покое! — А потом по ее телу пробежала мучительная боль, леденящая дрожь марсианского холода. — Почему ты не оставил меня в покое?
Он восстановил равновесие, рванулся вперед и, ухватив ее за плечи, затряс. Она никогда и не замечала, какие у него сильные руки.
— Потому что! — закричал он, ее обычно сдержанный Саймон, и сделал паузу, чтобы облизать губы и перевести дух. — Потому что!
Его глаза вылезали из орбит, а лицо стало еще темнее, словно у него в горле разом застряли тысячи фраз, — и, передумав их произносить, он взревел и снова затряс ее, выкрикивая:
— Потому что! Потому что! Потому что!
Падал снег. Несмотря на раннее утро, было еще сумрачно. Ветер хлестал по всему хаосу, кружа снежную пыль над побитой землей. Валуны, огромные, как целые городские кварталы, валялись, сваленные в кучу, тогда как ландшафт был расколот на миллионы мелких утесов, пещер, останцев, хребтов и пиков — а также множество причудливых выступов, башен и балансирующих глыб, которые удержались лишь по воле коми. Все крутые или вертикальные продолговатые камни на этой хаотической земле до сих пор оставались черными, тогда как более плоские участки уже побелели от снега, и пейзаж пестрел в белых и черных красках, и все кружилось в порывах ветра.
Затем снегопад прекратился. Смолк ветер. Черные вертикали и белые горизонтали придавали миру необычную для него резкость. Облака не отбрасывали теней, а ландшафт сверкал так что свет разливался сквозь снег на нижнюю часть темных облаков. Все выглядело резко очерченным и ясным, словно было выставлено в стекле.
Над горизонтом показались движущиеся фигуры. Они выходили одна за другой, выстроившись в неровную линию из семи человек. Они шли медленно, опустив плечи и склонив вперед гермошлемы. Шли они так словно им было все равно, куда идти. Двое, кто шел впереди, время от времени поднимали взгляд, но ни разу не остановились, ни разу не указали путь остальным.
Западные облака сверкали перламутром — как единственный знак того, что тусклое солнце уже опускалось к горизонту. Фигуры взошли на длинный гребень, выступавший над побитым ландшафтом. С верхних склонов гребня простирался вид во всех направлениях.
На то, чтобы взобраться сюда, им понадобилось немало времени. Наконец они приблизились к вершине, представлявшей собой каменный выступ в месте, где гребень начинал снова понижаться. Там выступ принимал причудливый вид: крупный валун, плоский снизу, возвышался высоко над землей, балансируя на шести тонких каменных колоннах.
Всемером они подошли к этому мегалиту. Встали рядом и некоторое время рассматривали его под темными, налившимися облаками. Затем шагнули вперед и оказались под валуном. Он висел довольно высоко над ними, точно массивная крыша. Под ногами у них был круглый плоский пол, сделанный из полированного камня.
Одна из фигур приблизилась к дальней колонне и дотронулась до нее пальцем. Остальные смотрели на неподвижный заснеженный хаос. В полу открылся люк. Фигуры подошли к нему и одна за другой спустились внутрь гребня.
Когда все вошли, шесть тонких колонн начали погружаться в землю, вместе с огромным дольменом, что держался над ними, пока колонны не исчезли и большой камень не оказался лежащим на поверхности гребня, снова приняв свой первозданный вид. Солнце за облаками село, и свет покинул пустую землю.
Майя была движущей силой их компании, это она убедила их пойти на юг. Убежище под дольменом оказалось ровно таким, как они ожидали: это была серия небольших пещер внутри гребня, где хранились аварийные запасы продовольствия и воздуха — и ничего больше. Спустя несколько дней, за которые они отдохнули, отоспались и отъелись, Майя начала выражать свое недовольство. Это была не жизнь, говорила она, это слишком походило на смерть; куда девались все остальные? Где Хироко? Мишель и Касэй в который раз объясняли, что она была на юге, что она переселилась туда давным-давно. «Хорошо, — отвечала Майя, — так давайте туда и пойдем». В гараже их убежища были еще марсоходы, замаскированные под валуны, и она говорила, что можно выйти караваном ночью, и, даже когда они выберутся из каньонов, они будут в безопасности. Все равно убежище уже не могло себя обеспечить — его запасы были велики, но ограниченны, так что рано или поздно они должны были его покинуть. Лучше всего выйти пока пылевая буря еще служила им прикрытием.
Таким образам она побудила свою маленькую усталую группу к действию. Они загрузили две машины и снова двинулись в путь — на юг через великие бугристые равнины Жемчужного залива. Имея куда бóльшую свободу, чем в долинах Маринер, они преодолевали сотни километров за ночь и спали днем. За несколько дней молчаливого путешествия они проехали весь путь от Аргира до Эллады, по краю нескончаемых кратеров среди южных гор. Им начинало чудиться, что они занимались этим всегда — ехали вперед в своих маленьких машинках. Им стало казаться, что путешествие их будет длиться вечно.
Но затем в одну ночь они выехали на напластованную землю в полярном регионе, где к рассвету горизонт впереди сначала светился, потом превратился в тусклую белую полосу, которая становилась все толще и толще по мере того, как они двигались к ней, — и, наконец, превратилась в белый утес, возвышавшийся у них на пути. Очевидно, это была южная полярная шапка. Мишель и Касэй, сидящие в водительских креслах, тихо переговорили по внутренней связи. Затем поехали дальше, пока не достигли утеса, после чего продолжили движение прямо к нему, пока не оказались на льду, под которым был слой замерзшего, покрытого коркой песка. Утес представлял собой огромный нависающий выступ, напоминавший волну, которая остановилась за мгновение до того, как обрушиться на пляж. У его подножия во льду открылся проход, где возник человек в прогулочнике, — он принялся направлять их марсоходы прямо в этот проход.
Туннель вел их по прямой не меньше километра. Он был достаточно широк для двух или трех марсоходов и имел низкий потолок Все вокруг было чисто-белым, сухой лед лишь слегка расслаивался. Они миновали два шлюза, а перед третьим Мишель и Касэй остановили марсоходы, открыли двери и выбрались из машин. Майя Надя Сакс, Саймон и Энн последовали за ними. Прошли через шлюз и продолжили путь по туннелю пешком, не говоря ни слова. Затем туннель разверзнулся перед ними, и они замерли, обездвиженные видом, который предстал их глазам.
Сверху возник громадный купол из сверкающего белого льда. Они стояли под ним, словно под гигантской перевернутой чашей. Диаметр купола составлял несколько километров, а высота — не меньше километра, а то и больше; по всему периметру он возвышался почти вертикально вверх, а в центре был мягко вогнут. Свет хоть и рассеивался, но был насыщенным, как облачным днем, и казалось, исходил от самого сверкающего белого купола.
