Читиратифора это проявление сотрудничества не вдохновило.
— Теперь же мы в ловушке? Они просто могут стянуть нас вниз.
— Ага, но больше они не пытаются. Когда они так делают, мы просто бросаем веревку и улетаем.
— А, да. Конечно. — Читиратифор ничего не говорил, но мыслезвук слышался интенсивный. — Ну, тогда продолжаем. Нам предстоит быть свидетелями провала, и мне нужны подробности для исчерпывающего доклада нашим работодателям.
— Как прикажете. — Ремасритлфееру не меньше хотелось прикрыть наконец тропическое фиаско Магната, но не нравилось ему соглашаться с вислоухими этими типами. — Момент, я только приготовлю товар на обмен.
Ремасритлфеер пригнулся к дну гондолы, открыл люк сброса. Груз висел прямо внизу в деревянном чане. Похоже, при спуске шара его водой не заплеснуло.
— Готовы, ребята? — направил Ремасритлфеер свои слова в котел.
— Так точно! Ага! Поехали!
Слова возвращались, налезали друг на друга, ответ десятков — может, и всех — существ из чана.
Ремасритлфеер зачерпнул с десяток извивающихся каракатиц в корзину обмена. Огромные глаза смотрели на него, ему махали десятки щупалец. Во всем этом бормотании не было слышно ни капельки страха. Он сунул одну морду в корзину, почти к самой поверхности. Каракатицам было очень тесно, но в ближайшее время это станет наименьшей из их проблем.
— О'кей, ребята. План вам известен. — Он оставил без реакции согласные выкрики энтузиазма. — Значит, вы говорите с тем народом, что внизу…
— Да, да! Мы просим для вас безопасной посадки. Расширение обмена. Портовые права. Да, да, да!
Их речь сливалась в музыкальные аккорды. Десятки мелких созданий, с жадной памятью, каждое умнее любого синглета, но мысли у них так мечутся, что не понять, насколько они на самом деле умны.
— Ну, добро! — Ремасритлфеер оставил попытки наставления. — Удачи!
Он пристегнул корзину обмена к причальному концу и стал травить веревку.
— Пока-пока!
Звон аккордов шел из корзины и из чана — соплеменники перекликались. А далеко внизу под корзинкой грязная площадка была все еще пуста, если не считать нескольких одиночек. Вообще-то это хороший признак.
— Чего сразу весь котел не послать? — спросил сверху голос Читиратифора.
— Магнат хочет посмотреть, как пройдет это, а потом, может, послать еще новых с другими инструкциями.
Читиратифор секунду помолчал, очевидно, разглядывая корзину. Она покачивалась, опускаясь все ниже и ниже по причальному концу.
— Ваш хозяин — полный псих. Да вы и сами знаете.
Ремасритлфеер не ответил, и Читиратифор продолжал говорить:
— Видите ли, Магнат — это самодельное лоскутное одеяло. Половина его — скряга-бухгалтер. А вторая половина — четверо сумасшедших щенков, которых бухгалтер выбрал как раз за безумное воображение. Может, это было бы неплохо, если бы главным был скряга. Но нет — им управляют четыре безумца. Вы знаете причину, почему мы здесь бултыхаемся?
Ремасритлфеер не мог удержаться от искушения показать, что и он тут что-то понимает.
— Потому что он пересчитал морды?
— Что?.. Да! Бухгалтер в нем дал оценку численности Стальных Когтей в тропиках.
— Их может быть больше ста миллионов.
— Ага. А четверка психов сообразила, что любой другой мировой рынок — пылинка на этом фоне.
— Ну так, — ответил Ремасритлфеер. — Магнат всегда на переднем крае поиска новых рынков, и чем больше, тем лучше.
На самом деле он одержим новыми рынками — почти все его поступки вызваны этим.
Два элемента Ремасритлфеера продолжали наблюдать за спуском каракатиц, монологи которых были все еще ясно слышны. Еще пара минут — и корзина приземлится.
А с пассажирской платформы несся сердитый говор:
— У Магната много дурацких идей, в том числе — что можно, что-то продавая, стать сильнее. Но на этот раз… что из того, что в тропиках их — сколько вы сказали? — да сколько бы ни было. Они, эти миллионы, — животные. Толпа. Разве что их поубивать и землю использовать, иначе тропики бесполезны. Я вам говорю — конфиденциально, конечно, — что моему хозяину эта тропическая авантюра уже надоела. Она истощает наши силы, сводит на нет преимущества новых технологий, которые принес Хранитель, производственную базу ослабляет в Восточном Доме. И надо эти глупости прекратить немедленно!
— Хм. Надеюсь, ваш начальник моему такого не высказывал с такой страстью. Магнат не очень хорошо реагирует… когда им пытаются командовать.
— Ну, не беспокойтесь. Хранитель — дипломат куда лучше меня. А я простой работяга — как, впрочем, и вы — и честно высказываю свое мнение.
Ремасритлфеер сам не очень был дипломат, но вполне мог понять, когда его прощупывают. И чуть не выдал этому шестерному кретину, куда он может засунуть своего Хранителя с его хитрыми планами.
Нет. Спокойствие.
Минуту помолчав, Читиратифор сменил тему:
— Говорящие каракатицы почти спустились к земле.
— Ага.
А каракатицы в чане тоже верещали, проявляя интерес. Очевидно, слышали снизу своих собратьев.
— Ваш начальник говорил моему, что это будет определяющее испытание. Если не выйдет, все возвращаемся домой. Я это расценил бы как очень хорошие новости — но все же кто, кроме сумасшедшего, будет ставить на имитирующих речь каракатиц?
Вопрос выглядел вполне резонным, но, к сожалению, у Ремасритлфеера не было ответа, при котором Магнат не выглядел бы полным идиотом.
— Ну, на самом деле это не настоящие каракатицы.
— А выглядят отлично. Обожаю каракатиц.
— Попробовали бы вы их воду на вкус, были бы другого мнения. Мясо практически несъедобно.
Ремасритлфеер никогда не ел этих извивающихся созданий, но стаи Южных Морей, рыбачащие на атоллах дальнего запада, о разумности и о мерзком вкусе этих тварей узнали примерно в одно и то же время. И любовь Магната к фантастическим слухам послала Ремасритлфеера через полмира на эти острова — поговорить с туземцами и привезти домой колонию этих странных животных. То, что сперва представлялось таким же абсурдным приключением, как теперешнее, оказалось самым интересным событием за всю жизнь Ремасритлфеера.
— И эти создания действительно умеют говорить.
— Несут такую же чушь, как любой синглет.
— Нет, они умнее. — Может быть. — Они настолько разумны, что Магнат решил провести вот этот эксперимент.
— Осуществляя свой тайный план, ага. Мне плевать, в чем он состоит, лишь бы сегодняшняя попытка была последней…
