там с тех пор, как отпевали его отца. Фермерский дом хранил воспоминания, и хорошие, и плохие, – те, что он не смог бы больше держать запертыми внутри себя, если бы вернулся. При одной мысли о возвращении туда ему казалось, что он слышит запах сена, разложенного для просушки. Он покачал головой, пытаясь просто удивиться силе воспоминаний, но тем не менее он был ими взволнован.
– Интересно, пережил ли тот шалаш последние пять зим, – сказал Сэм.
– Я постараюсь приехать, мама, – Джим надеялся, что говорит правду. – Не знаю – когда. Это зависит от моих приказов.
Он закрыл щит, скрывший стеклянную стену, огни и деятельность космодока. Ему хотелось, чтобы «Энтерпрайз» уже мчался среди звезд, в космосе без преград и границ. Там куда проще принимать трудные решения, а сложности жизни никогда не удваиваются и не множатся.
– Идем, – сказал он. – Вы должны увидеть лаборатории.
Сэм посмотрел на него с любопытством.
– А я думал, ты никогда раньше не бывал на борту этого корабля.
Джим вспыхнул.
– Ну, я… О, дьявол. Я раз пробрался на борт… Кэрол и я пробрались на борт – несколько недель назад. Просто чтобы посмотреть. Я не мог удержаться. Только никому, – это не приветствуется. – Он покинул обзорную палубу и провел их в турболифт.
– Когда-нибудь, Джим, – сказала Винона, более озабоченно, чем укоряюще, – ты переступишь черту, и кто-нибудь это заметит.
– Мне нужно было б наткнуться на какого-нибудь совсем фрунтера, чтоб из моего визита вышли неприятности.
– Звездный Флот не испытывает недостатка во фрунтерах.
– Да ты ничего не достигнешь в Звездном Флоте, если не будешь лезть
через черты и границы. Без этого ты закончишь свои дни замумифицированным вместе со своим письменным столом.
– А если ты залезешь слишком далеко, – сказал Сэм, – ты закончишь свои дни точно так же. Как Крис Пайк.
– Ты это о чем?
– Ну, говорят, – Пайк слишком много времени посвятил игре в политику
Звездного Флота, слишком достал не тех людей и несколько подзагонял своих.
– Так что, в качестве наказания, его повысили до коммодора?
– Да. И ты его поэтому жалеешь. – Турболифт замедлился и остановился.
– Это просто смешно.
– Не отмахивайся от советов своего брата, Джим, – сказала Винона. – Это
так же смешно, как… – Двери лифта открылись и она замолчала на полуслове. – Что-то не припомню, чтобы на судах Звездного Флота пахло конюшней.
Ностальгический запах сена и еще чего-то знакомого проникал с нижней палубы. Джим нахмурился.
– Обычно нет. – Обеспокоенный, он вышел из турболифта. На звездолете странное или неизвестное могло означать опасность.
Запах конюшни усилился. Если дело не в вентиляции, то единственным
возможным источником запаха была палуба шаттлов в дальнем конце коридора.
Двойные двери скользнули, расступаясь. Вглядываясь в плохо освещенное пространство, Джим ступил на галерею, шедшую над палубой.
Шаттлы были сдвинуты в сторону, близко друг к другу, и отгорожены переносными перегородками, так что большая часть палубы оказалась свободна. Посередине находился временный загон. Пол устилала солома. Внутри маячила какая-то тень.
– Что, во имя неба!… – Винона тоже вышла на галерею.
– Свет. – На палубе включился свет.
Переливающееся создание в загоне фыркнуло и взметнулось на ноги,
напряженное и испуганное, вскинув маленькую голову, округлив глаза и раздувая ноздри. Его шкура переливалась черным, багровым и зеленым.
– Да, скорее небо, чем земля, – сказал Сэм.
Оно увидело их. Оно снова фыркнуло и с силой ударило ногой по палубе.
Звон копыта о металл гулко разнесся по помещению. Оно закричало, – скорее крик птицы, чем ржание лошади.
А затем выгнуло шею, отступило и снова ударило ногой.
Со звуком, похожим на шум сильного ветра в старых деревьях, оно
развернуло широкие черные крылья.
Джим, Винона и Сэм уставились на него в изумлении.
– Это только мне снится сон, или вам тоже?…
– Фантастика, – сказал Сэм. – Понятия не имел, что кто-то так
продвинулся в реструктурных комбинациях! Он же земной, да? Не инопланетный?
– Откуда я знаю? – с раздражением спросил Джим. Все, что он хотел знать – как оно попало на его корабль, и зачем.
– Боюсь, оно может повредить себе, – сказала Винона, – Я попробую его успокоить.
Создание захлопало крыльями и снова закричало.
– Мама, – оно может быть опасным!
– Вы что это делаете?…
Джим даже не успел обернуться на новый голос, как маленькая, одетая в
черное фигурка промчалась мимо Виноны и махнула вниз по трапу, едва касаясь ступенек. Ее переливающиеся черные волосы развевались за ее спиной. Она пробежала по палубе к перепуганной лошади – лошади? Уронив ботинки, которые она держала в руках, она скользнула под ограждение корраля. Испугавшись, что она может пострадать, что животное может встать на дыбы и ударить ее копытами, Джим бросился за ней.
Лошадь фыркнула и успокоилась. Крылья ее все еще были раскрыты и трепетали, словно она была ловчей птицей, держащей равновесие на руке у охотника. Спина ее блестела от нервного пота. Она опустила голову и засунула храп под мышку незнакомки.
Та прошептала что-то животному, почесав ему уши и потрепав по голове и подув в ноздри. Животоное вздохнуло, – тихий, спокойный звук.
Она погладила его по шее и запустила пальцы в гриву. Солома зашуршала, когда животное переступило, придвигаясь ближе. Оно поставило свое копыто на ширину ладони от босой ноги незнакомки.
– Ради бога, будьте осторожны, – сказал Джим.
– Не волнуйтесь, – ответила она низким, приятным голосом, не оборачиваясь.
– Он наступит вам на ногу!
– Не наступит, не беспокойтесь. Да она даже не подкована, – и легка на
ногу, – Она улыбнулась собственной шутке, затем снова посерьезнела при виде выражения лица Джима. – Что вы сделали? Вы ее до смерти напугали!
– Я включил свет, – ответил Джим с растущим раздражением. – Я хотел
знать, кто и зачем перелопатил мою палубу шаттлов.
– Вы здесь дежурный офицер? Адмирал Ногучи сказал, что у вас
увольнительная до вечера, а затем вы будете заняты, он сказал, ей здесь будет хорошо, и никто ее не побеспокоит.
– Адмирал Ногучи?…
– Это единственное место, где ее можно устроить для долгого перелета.
– Какого еще долгого перелета?
Она скормила созданию кусок морковки, хотя Джим поклялся бы, что за
секунду до этого в руках у нее ничего не было.
– Она ничего не сделает вашей палубе, особенно если не будете ее снова пугать.
– Я не дежурный офицер.
