В далеком прошлом остались прародители, установившие Галактический Закон. С тех пор одна раса помогала другой возвыситься до уровня разума. И в качестве благодарности принимала на службу по договору.
Много миллионов лет назад древние льюберы возвысили пьюберов. Так, во всяком случае, утверждает Библиотека. Льюберов давно уже нет. Пьюберы еще где-то живут, хотя регрессировали и пришли в упадок. Но до этого они успели возвысить хулов, которые, в свою очередь, сделали клиентами предков соро. Вскоре после этого хулы уединились на своей планете и превратились в философов.
Теперь у самих соро много клиентов. Самые удачные — джелло, паха и пила.
Крат слышала высокий голос тактика-пила Куббер-кабуба, который распекал своих подчиненных в планирующей секции. Он предлагал утроить усилия, чтобы получить от корабельной мини-Библиотеки информацию, которую она затребовала. Голос Куббер-кабуба был испуганным. Это хорошо. Если будет ее бояться, работать станет еще лучше.
На борту только пила-млекопитающие, приземистые двуногие с планеты с мощным тяготением. Во многих бюрократических организациях галактики они стали очень влиятельны. В том числе в самой важной из них — в Институте Библиотеки. Пила, в свою очередь, возвысили клиентов, прославив клан.
Жаль, конечно, что пила не являются больше клиентами по договору. Неплохо было бы снова повозиться с их генами. У маленьких пушистых разумных неприятный запах.
Конечно, совершенных клиентов не бывает. Всего двести лет назад земляне сильно озадачили пила. Это происшествие оказалось трудно замять. Крат не знала всех подробностей, но это было связано с солнцем землян. С тех пор пила люто ненавидят землян.
При мысли о землянах брачный коготь Крат заныл. За триста лет они стали такой же помехой, как лицемерные кантены или дьявольски хитрые тимбрими!
Раса соро терпеливо ждала возможности восстановить свою поруганную честь. К счастью, земляне весьма невежественны и уязвимы. Может, сейчас и представилась такая возможность.
Как приятно было бы получить землян клиентами по договору! Это вполне может произойти! Какие трансформации были бы совершены! Как можно было бы переплавить этих людей!
Крат смотрела на свой экипаж и жалела, что нельзя вмешиваться в развитие уже взрослых рас: менять, лепить по своему усмотрению, уничтожать. А сколько всего можно было бы сделать! Но это потребовало бы изменения правил.
Но если возвышенные водные млекопитающие с Земли действительно таковы, как она считает, можно попытаться изменить правила... если действительно возвращаются прародители. Какая ирония, что этот брошенный флот нашла самая молодая раса! Крат почти простила людям их существование и их статус патронов.
— Госпожа! — провозгласил высокий джелло. — Союз йофуров и теннанинцев распался. Они сражаются друг с другом. Значит, теперь у них нет превосходства.
— Продолжайте наблюдение, — вздохнула Крат. Не следовало бы джелло поднимать такой шум из-за небольшого предательства. Союзы создаются и распадаются, пока одна сторона не получит превосходства в силе. И она намерена добиться, чтобы этой стороной были соро. Когда кончится битва, она получит награду.
Дельфины должны принадлежать ей! После побоища она извлечет этих безруких из их подводного убежища и заставит все рассказать!
Ленивым взмахом левой лапы она вызвала из ниши библиотекаря пила.
— Найди данные об этих обитателях вод, которых мы преследуем, — сказала она библиотекарю. — Мне нужно больше знать об их обычаях и привычках. Говорят, связь их с человеческими патронами непрочна. Дай мне козырь, чтобы обратить этих... дельфинов.
Библиотекарь поклонился и исчез в своей секции, над которой виднелся иероглиф — спираль с лучами — знак Библиотеки.
Крат чувствовала дыхание судьбы. Это место в пространстве — нужная точка приложения сил. И без помощи приборов она знает это.
— Я получу их! И правила будут изменены!
Тошио нашел Саттатту у ствола гигантского дерева-сверла. Фина бросило на чудовищное растение и раздавило. Его доспехи были полностью разбиты.
Пробираясь через густой подлесок, Тошио изредка насвистывал призыв на тринари. Но в основном просто старался удержаться на ногах. С момента вылета с Земли ему не часто приходилось ходить. А ушибы и головокружение задачу отнюдь не облегчали.
К'Хит лежал на мягкой постели из травянистой растительности. Доспехи его были целы, но дельфин-планетолог умер от потери крови. На животе виднелись три больших разреза. Тошио постарался запомнить место и пошел дальше.
Подходя к берегу, он нашел Сатиму. Маленькая самка потеряла много крови и впала в истерику, но была жива. Тошио залепил ей раны пеной из медицинской сумки. Потом взял механические руки ее доспехов и как можно глубже закопал в глину. Ничем другим закрепить Сатиму перед пятой волной он не мог.
Эта волна больше напоминала наводнение. Тошио ухватился за дерево; вода дошла до горла; он ждал отлива.
Когда волна начала спадать, он отцепился и подплыл к Сатиме. Нащупал зажим доспехов, расстегнул их и помог дельфинихе поплыть в отступающей волне. Сам держался сзади.
Он как раз пытался затолкнуть Сатиму в кусты, чтобы ее не смыло, когда краем глаза уловил движение на дереве. Ему показалось, что это не просто раскачивание ветвей. Тошио посмотрел вверх и встретился взглядом с парой маленьких черных глаз.
Течение мгновенно затянуло их с Сатимой на вновь образовавшееся болото. И Тошио неожиданно оказался слишком занят, чтобы смотреть по сторонам.
Он подтащил Сатиму на несколько ярдов по скользким растениям, оберегая ее раны. Ему показалось, что она пришла в себя. Дельфиньи крики превращались в слова на тринари.
Свист заставил Тошио поднять голову. Кипиру направлял к берегу сани, их разделяло несколько ярдов. На дельфине был дыхатель, но он мог сигнализировать.
— Сатима! — закричал Тошио раненой самке. — Плыви к саням! Плыви к Кипиру!
— Привяжи ее к воздушному пузырю, — крикнул он Кипиру. — И следи за сонарным экраном. Отплывай, когда увидишь приближающуюся волну.
Кипиру кивнул. Когда Сатима отплыла на сто футов, он начал уводить ее на глубину.
Итак, пятеро. Остаются Хист-т и Хикахи.
Тошио взобрался по водоросли и снова углубился в подлесок. Голова его казалась такой же опустошенной и разрушенной, как этот остров. Слишком много трупов, слишком много мертвых друзей он увидел сегодня.
И понял, что был несправедлив к финам.
