Дрин указывает на один из контейнеров. «Тэний», – поясняет он. Он указывет на другой: «Маланий», И третий: «Кендрицит». Он указывает на пустое пространство грузовой палубы в углу. «А здесь мы поместим дилитий с «Энтерпрайза», когда его доставят из транспортационного отсека.
В другой части склада контейнеры шире и приземистей. Владетель говорит ему, что они наполнены семенами, украденными с Гнессиса, населенного слабоцивилизованной расой, где-то на полпути между Клингонской Империей и Федерацией.
«Это семена священных деревьев Гнессиса. Но поменявшиеся климатические условия привели к тому, что большинство деревьев дают бесплодные семена. Только некоторые из них прорастают, и они стоят очень дорого. Мы похитили эти – почти весь их запас, потому что планетарное правительства заплатит любую цену, чтобы вернуть их.
«Впечатляюще», – комментирует Спок.
«Однако, – говорит Дрин, – ваш капитан сказал мне, что может обеспечить доступ к материальным благам, рядом с которыми эти померкнут, к богатству, о котором я и не мечтал». Пауза. «Я не ожидал найти такую жадность в иноземце. Это восхитительно. Все ли земляне обладают таким качеством?»
«Некоторые».
«Понимаю. И ваш капитан один из этих некоторых?»
«Капитан – необычный человек».
Дрин усмехается. «Скажите, как давно вы служите с Пайком?»
«Полтора года».
«И когда он впервые выразил свое неудовлетворение ролью капитана вашего звездолета?»
«Совсем недавно, – правдиво отвечает Спок. – Возможно, несколько недель назад».
Это объяснение, по-видимому, удовлетворяет владетеля. Пробормотавши что-то, он меняет тему. «Вы не человек. Вы вулканец, кажется, так вы сказали».
«Да».
Владетель, похоже, обдумывает факт. «Как получилось, что вы служите на корабле землян?»
«Федерация состоит из многих рас. Земляне только одна из них».
«Интересно. А жадность так же редка среди вулканцев, как среди землян?»
«Да, – говорит ему Спок, – практически не встречается».
«Значит, как и ваш капитан, вы являетесь исключением из правила?»
Внутренне Спок слегка вздрагивает. «Я во многом отличаюсь от других вулканцев, – отвечает он. – Сам факт, что я служу на борту звездолета, только подтверждает это».
«Понятно». В глазах Дрина что-то загорается; похоже, он собирается задать еще один вопрос, возможно, более проницательный.
Но он так и не задает его. Их прерывают – владетеля вызывает через интерком его помощник.
Похоже, что-то не в порядке в инженерном отсеке…
Спок вздрагивает. Эпизод, наконец, отпустил его.
Через силу, он снова находит дорогу. Цепляется за нее, собирается с мыслями.
И возобновляет свой долгий, трудный путь к сознанию.
На Талосе Четыре, Пайк медленно проснулся. Через некоторое время он почувствовал на веках солнце, светлый и расплавленный красный, и отвернулся от него.
Еще не проснувшийся, он потянулся к Вайнэ. И, как всегда, она была здесь. Открыв глаза, он увидел ее спящей крепким сном, длинные локоны слегка раздувались бризом. Ни заботы в мире, подумал он.
Потом он краем глаза увидел что-то движущееся за домом. Чайки? Не очень любопытствуя, он все же повернул голову – и припал на колено, инстинктивно прикрывая собой Вайнэ.
Кто- то приближался к ним –высокий и широкоплечий, с серой кожей и длинными, черными волосами. Некто, кого не должно быть на Талосе – и, уж конечно, в памяти Вайнэ.
– Крис? – она дернулась к нему, проснувшаяся, встревоженная. – Крис, что случилось?
– Это… – начал он. И замолчал.
Нет, это не был тот, о ком он было подумал. Черты лица новоприбывшего были правильные и спокойные. Его кожа, Пайк теперь видел, вовсе не была серой.
И эта вещь в его руке, – которую Пайк сперва принял за оружие – была всего лишь кувшином несколько экзотического вида.
Он глубоко вдохнул, затем выдохнул.
– Черт, – сказал он, чувствуя, как его сердце по-прежнему колотится. И снова:
– Черт.
Вайнэ теперь стояла перед ним.
– Крис, в чем дело?
Он указал на их посетителя движением головы.
– Он… Я принял его за другого, с кем наши пути пересеклись… несколько лет назад.
Вайнэ повернулась и посмотрела на новоприбывшего, который помахал ей свободной рукой. Она помахала ему в ответ. И снова повернулась к Пайку.
– Видишь? Это же только Дэррет. Он был слугой в доме моей тети.
Должна признать, я тоже не ожидала увидеть его здесь. Но он вполне безобиден.
Он пробормотал себе под нос. Довольно часто, что-то или кто-то неожиданный пробирался в фантазию, которую талосианцы создали для них. Это происходило, потому что детали для этой иллюзорности были взяты из бессознательных разумов, где их память зачастую была более полной.
По мере приближения, Дэррет все меньше и меньше походил на старого противника Пайка. Черт побери, он был просто ребенок.
– Беженец, которого моя тетя привела с улицы, – объяснила Вайнэ, понимая теперь, как рассуждал Пайк.
– Угу, – пробормотал он.
Она взглянула на него.
– Он милый мальчик. Мне он очень нравился, когда я была маленькой.
Он задумчиво взглянул на нее.
– Не беспокойся, – сказал он. – Я не потребую, чтобы он исчез. – Он
улыбнулся. – Кроме того, он не может здесь оставаться все время, правда? Иногда он должен возвращаться в дом.
Вайнэ взглянула на него с притворным упреком.
– Да, – ответила она, – полагаю, что должен. – И она оставила его, чтобы поприветствовать мальчика с кувшином.
Пайк увидел, как она взяла юношу за руку. И слегка вздрогнул.
Потому что, хотя он знал, что это был всего лишь слуга, его разум не
мог не видеть серую кожу, и черные волосы, и весь облик мерканца.
Кирк поднялся на ноги, вытер с лица смешанную с пoтом грязь изнанкой сравнительно чистого рукава и с удивлением осознал, что потолок здесь был достаточно высок, чтобы стоять во весь рост. Он встал на цыпочки и поднял руку так высоко, как только мог. По-прежнему ни следа чего-нибудь над ним, хотя что-то должно было быть, иначе здесь бы не было так темно.
Хотя капитан по-прежнему ни черта не видел, у него возникло впечатление, что это пространство гораздо более стабильно, чем дыра, из которой они вылезли. Во-первых, здесь не слышались звуки проседания почвы. Во-вторых, воздух был свежим.
И кроме того, даже не считая этого, чувствовалось, что это пространство постоянно.
Конечно, пока он тут стоял и думал это, оно могло и обрушиться на них. Что было неплохой причиной пошевеливаться – и выяснить, откуда, в конце концов, сюда попадал свежий воздух.
Просто на всякий случай, Кирк снова решил попытаться связаться с кораблем.
