но это было что-то другое, нежели дружба.
Уже стемнело, и мы с Кайннаном шли по ночным улицам, состоящим из двухэтажных казарм. Улица были освещены жёлтыми фонарями. Из открытых окон повсюду слышался смех кадетов, звук работающих коммуникаторов и визоров, музыка и сериалы.
Он взял меня за руку.
— Помнишь, как мы в детстве гуляли, когда наши семьи вместе выезжали на Таригиу? Там тоже были такие деревенские улочки с тусклыми фонарями. А помнишь выездные тимбилдинги Совета Тринадцати?
Мы оба громко засмеялись.
— Помню. Счастливое было время.
Мы оба напряженно молчали, и Кайн, наконец, выдал:
— Хочешь, поженимся прямо сейчас? Пойдем к Командующему, и он это сделает.
От этой мысли сердце ухнуло куда-то в пятки. Вот уж никогда не думала о том, чтобы мой брак заключал Гайл Дан-Эйра.
— Нет, это не очень хорошая идея.
— Но тогда мы полетим вместе уже как муж и жена.
Если честно, сама мысль об этом была не такой уж пугающей. Я хотела, чтобы Кайн полетел со мной. Но я даже подумать не могла о том, что единственный, кто может сейчас поженить нас — это Гайл.
— Нет, Кайн, мы заслуживаем намного больше, чем это. — Выкрутилась я. — Давай все сделаем так, как мы к тому привыкли.
Он меня остановил и привлек к себе.
— Знаешь, у нас уже никогда не будет того, к чему мы привыкли. Вряд ли мы сможем соблюсти все традиции. Давай будем разрывать шаблоны? — Шутливо сказал он. — Давай поженимся не так, как все.
— Кайн, я… — Я должна была как-то отвлечь его и не придумала ничего лучше, как просто поцеловать. Кайн как всегда был жадным в своих поцелуях. Мы целовались до тех пор, пока кто-то из открытых окон не засёк нас за этим занятием и не начал смеяться, посвистывать и улюлюкать, привлекая внимание остальных.
Кайн отстранился и засмеялся.
Уходя, я заметила в дальнем конце улицы Гайла Дан-Эйру, и засмущалась. Нервный узел в груди скрутился почти болезненно.
— Черт!
— Что?
— Командующий, он видел нас.
— Ну, и что? Я, например, не скрываю. Между нами официальные отношения.
— Да, ты прав. Но всё-таки начальство.
— Нэйт! — Он ещё раз остановил меня. — Он — не твой начальник. Он просто твоей телохранитель. Ты не понимаешь, насколько ты важна. Не просто для Гарайи, для всех! Так что, как бы он ни выстраивал вашу субординацию, ты всегда будешь важнее и главнее его.
Ты обязана выполнять то, что он говорит только постольку, поскольку это относится к твоей безопасности. Твоё положение сейчас выше его положения. Выше положения любого из членов Совета Тринадцати. Выше всего Совета Тринадцати вместе взятого.
Ты, может быть, и собственность Межгалактического Совета, но ты — личность! И ты слишком важна! А он, — Кайн без всякого стеснения красноречиво указал рукой на Командующего, хотя тот все еще наблюдал за нами, — всего лишь твой телохранитель!
Гайл стоял слишком далеко, чтобы слышать разговор, но точно видел, как жестикулировал Кайн.
Он схватил меня за руку и завел в казарму. Сейчас я была слишком напугана предстоящим путешествием, и когда Кайн взглядом попросил разрешения остаться, я не смогла ему отказать. Мне хотелось, чтобы он убрал из моей головы все мысли о Командующем, о путешествии, о том, что меня ждет. Мы плотно закрыли окна и шторы, и, казалось, на этот раз Кайннан совершенно себя не сдерживал.
Он любил меня так, будто прощался со мной, и во всех его движениях было что-то очень пронзительное и даже отчаянное.
— Кайн! Ты раздавишь меня, — взмолилась я, наконец.
— Прости, малыш. Знаю, сегодня всё слишком. У меня не хорошие предчувствия.
— Понимаю.
Он обнимал меня со спины. Так мы и заснули.
Утром командующий выдернул меня с занятий с Иргааром, и пока мы шли к его кабинету, он почти не разговаривал со мной.
— Гайл!
— «Командующий». В части ты называешь меня только «Командующий». И вообще везде называешь меня «Командующий». И только если я ещё когда-нибудь предложу тебе выпить бокал вина, ты можешь назвать меня Гайлом.
Гайл злился.
— Да, командующий. Я слышала как вы смеялись надо мной тогда в офисе. Простите, но вы вели себя не достойно. Издеваться над человеком, над девушкой, которая не понимает, что вы просто решили над ней подшутить, поставить в неловкое положение, загнать в угол шутки ради — это, это не достойно! — Выпалила я.
— То есть суть всей этой тирады в том, чтобы обвинить меня в неуместном смешке? Тебе просто хотелось бы, чтоб я был более серьезен в своих намерениях относительно тебя? — Он действительно посерьезнел.
Я не ответила на вопрос. Я не знала, что отвечать, когда тебя бросает в жар при одном лишь виде этого мужчины. Когда мы просто шли с ним вот так рядом, плечом к плечу. Я так и не ответила, сделав вид, что не услышала его. Когда мы уже подходили к его кабинету, я всё-таки очнулась:
— Я прошу тебя, убери от меня Ирду и Илли, можешь, пожалуйста, больше…
— «Можете»
— И можете, пожалуйста, больше не поощрять их.
— Конечно, не могу, — хитро сказал он. — Справься с ними сама.
— Мне некогда тратить на них своё время!
— Если на то, чтобы справиться с двумя мерзкими девчонками, занимает у тебя такое количество сил и времени, то ты не справишься больше ни с чем, ты это понимаешь?
— Значит, ты специально…
— «Вы».
— …на меня натравили?
— Ну, разумеется.
— Тогда без проблем.
— То есть теперь, когда ты знаешь, что я подослал их к тебе намеренно, ты с ними справишься? А до этого момента они тебя напрягали?
А теперь я хочу, чтобы ты относилась с этой установкой, абсолютно ко всему, даже тогда, когда твои испытания исходят не от меня.
И он мягко втолкнул меня в свой кабинет.
— Пока мы пару дней ждем наше такси, я думаю, нам не стоит тратить время зря. Давай-ка пока пообщаемся.
Мы оказались не одни, и я, помимо воли, почувствовала лёгкий укол разочарования. Айгэнт уже вставал нам навстречу, зачем-то пожимая мне руку.
— Мне бы хотелось объяснить тебе… Садись. Гайл проделал хорошую работу, я увидел это, но знаешь… твоя чистота и нежность где-то там, внутри, как бы ни парадоксально это звучало, слишком сильны. Они намного сильнее, чем все те грязные приёмчики, которые использовал с тобой Гайл. Командующий, — он обратился к Гайлу, наконец, вспомнив о нём, — может быть вы оставите нас?
Тот вопросительно посмотрел
